Она изображала аристократку, и ей это чудесно удавалось. Возможно, она намеревалась поехать на коктейль, потому что была одета в дорогой костюм от известного кутюрье, обтягивавший ее роскошное тело, как перчатка.
— А, — изрекла она с отсутствующим видом, — припоминаю… Вы — тот самый молодой человек, друг моей дочери… Не встречались ли мы с вами на премьере пьесы этого режиссера, этого писателя… как, вы сказали, его зовут?
Она так уверенно играла роль светской дамы, ее спокойствие было настоящим чудом. Я счел ненужным напоминать ей имя ее любовника. Вместо этого я, как и собирался, произнес название улицы Поль-Валери — словно некий пароль. Мне тотчас же предложили сесть. Я представлял себе, в каком беспорядке должны были метаться сейчас в этой прекрасной головке тревожные мысли. Но ничего не заметил. На ее губах расцвела улыбка. Ресницы даже не шелохнулись. Ни один мускул на ее лице не дрогнул, казалось, эта улица ничего для нее не значит. Мадам Распай, еще более Шерманден-Мутье, чем обычно, осведомилась:
— Ну, так что же?
Никогда раньше слова не слетали с моего языка с таким трудом; задыхаясь будто в горячке, я глухо проговорил:
— Пурвьанш водил туда Алису.
После этих слов повисло тяжелое холодное молчание. Тогда ее маска внезапно треснула, голос женщины зазвучал точно из могилы:
— Что вы сказали?
И я, растерявшись и опьянев от дерзости, одновременно горькой и сладкой как месть, отрезал:
— Она вас там видела.
— Меня?
Это был стон. Стон загнанного зверя, в собственном логове пронзенного стрелой охотника. Она вскочила, бросилась к дверям, проверила, хорошо ли они закрыты, вернулась обратно, глядя на меня обезумевшими глазами и нервно поправляя распавшуюся прическу. И переспросила, выговаривая каждое слово:
— Алиса видела меня там?
Я упрямо подтвердил:
— Да, и это Пурвьанш ее заставил.
Она рухнула в кресло, закрыла лицо руками, но минуту спустя подняла голову и поглядела сквозь меня — так, словно меня здесь не было:
— Он заставил…
Но, овладев собой, она заговорила иначе:
— Алиса… Да что она может знать о таких вещах! Разве у нее есть опыт, чтобы судить меня? А вы, мсье, по какому праву вы рассказываете мне эту историю, потому что ведь это ложь, не так ли? Алиса ничего не знает. Она никогда не была на улице Поль-Валери. Нат никогда не привел бы ее туда! Нет, он никогда бы этого не сделал!
— Пурвьанш на все способен, — глуповато заявил я, видя, что она от меня ускользает.
— Он — гений! И если уж вы позволили себе вмешаться в мою личную жизнь, знайте, что Нат создал из меня ту личность, какой в глубине души я всегда и хотела быть! Разве он принуждал меня к этому? Я сама захотела подчиняться его законам.
