К апрелю боевики были вытеснены к предгорьям Главного Кавказского хребта. Их основные базы располагались в Шатойском, Веденском и Ножай-Юртовском районах. Несмотря на понесенные потери и отсутствие сплошного фронта обороны, дудаевцы сумели выставить минно-взрывные заграждения, укрепить опорные пункты (расположив их в том числе и в жилых домах) и передислоцировали технику и артиллерию. Судя по этим деталям, они готовились к войне в горах, готовились и федералы. В конце марта, когда еще шли бои в Шали, было решено создать объединенную группировку войск Министерства обороны. Я еще не знал об этом, находясь на высоте Гойтенкорт. Неожиданно меня вызвал к себе А. Квашнин, который, хотя и принял командование войсками округа, тем не менее большую часть времени по-прежнему проводил в Ханкале, оказывая помощь генералу А. Куликову в руководстве операцией «по наведению конституционного порядка в Чечне»… Причина вызова была мне непонятна, и всю дорогу я строил предположения, думал: что за срочность? Падение Шали — вопрос нескольких дней; размышлял: неужто Дудаев решил капитулировать и вызов объясняется именно этим? Но причина оказалась намного прозаичнее: А. Квашнин мне предложил возглавить группировку войск Минобороны. «Добьешь Шали, а затем принимай под свое начало всех армейцев», — как дело решенное сообщил мне Анатолий Васильевич. Оставалось только одно — дать согласие.
После разговора Квашнин представил меня уже в новом качестве генералу А. Куликову. Он уже месяц как командовал всеми «силовиками» в Чечне. Завязалась любопытная беседа. После того как Квашнин рассказал ему обо мне (это обычная практика при назначениях), Анатолий Сергеевич спросил:
— Геннадий Николаевич, я знаю, что ты родом из этих мест. Не боишься ли, что твоим родным и близким начнут мстить?
— Вы же не боитесь, товарищ генерал, — ответил я ему. — И я не боюсь… Я пришел сюда не для того, чтобы чеченский народ уничтожать, который хорошо знаю, а чтобы спасти его от бандитов. Надеюсь, чеченцы поймут, что я им не враг. Это во-первых. А во-вторых, если вы с Квашниным мне доверяете, постараюсь не подвести…
Видимо, мой ответ понравился Куликову, потому что в дальнейшем у меня с ним установились добрые и во многом доверительные отношения.
В апреле войска армейской группировки, которыми я стал командовать, были готовы к действиям в горах. Однако передышка тоже была необходима. За несколько месяцев почти непрерывных боевых действий накопились неотложные проблемы, в частности, необходимо было восстановить поврежденную технику, провести техобслуживание, пополнить материальные запасы. Устали и люди. Мы хорошо понимали, что предстоящие действия в горах потребуют огромных дополнительных усилий, тщательной подготовки. К тому же по замыслу всей чеченской кампании на разных этапах боевых действий предусматривались и меры политического характера, переговоры и иные мероприятия. Другое дело, что с какой-то дурной закономерностью повторялась одна и та же картина: все объявленные моратории (а их было за время первой чеченской войны несколько) наша сторона всегда строго соблюдала, а противник постоянно их нарушал.
