— Резак что ли? — удивилась Ирина. Ей неприятно, что в этих стенах поселится убийца и насильник. — Тоже мне, покупатель… Сволочь последняя.
— Какая разница, кто купит. Лишь бы деньги получить. Ох, даже не верится. Поедем на Кипр. Увидим море… На Кипр…
Слова звучали как музыка. Кум мечтательно закатал глаза, похлопал себя по груди и сладко зевнул. Главное сказано. Все остальные мелкие вопросы они утрясут по ходу дела.
— На Кипр, — сказал Боря, видно, ему надоело хранить умное молчание. — На Кипр… Море… Море… Мусор… Умри…
— Это ты его этим словам научила, — Чугур едва сдержался, чтобы не плюнуть. — Как не придешь только и слышно: твою мать и умри, мусор. Все настроение изгадит.
Ирина встала из-за стола, накрыла клетку с попугаем плюшевой накидкой.
— Еб твою мать коромыслом, — сказал попугай из-под тряпки. — На Кипр. Умри, мусор. Умри… На Кипр.
* * * *
Ранним утром дядя Миша Шубин на своем «жигуленке» подъехал к автосервису «Горизонт», но не стал загонять машину в ворота, оставил на обочине дороги, через проходную, мимо сонного вахтера, пускавшего всех подряд, прошел на территорию и поднялся на второй этаж административного корпуса.
Робко заглянул в приемную начальника. Секретарь Марина, не скрывая любопытства, разглядывала физиономию Шубина. Тут было на что посмотреть. Под левым глазом расплылся фиолетовый овал синяка, правый глаз выглядел немного лучше. Отек уже спал, но хорошо видно рассечение над бровью, намазанное зеленкой. Над верхней губой, точно под носом, засохшая болячка, а на правой скуле, залепленная лейкопластырем, образовалась водянистая шишка, похожая на огромный фурункул. Эта клятая шишка никак не спадала.
— Моя фамилия…
Дядя Миша, стремясь побороть робость и чувство неловкости, стоял на пороге, зажав под мышкой папку с документами и деньгами. Ему было неловко появляться в таком виде в приличном месте. С его рожей можно гулять по ночам где-нибудь на безлюдном пустыре, чтобы не напугать своим видом случайных прохожих. Но другого выхода не было. Он сам попросил Постникова о встрече, надо было объясниться, утрясти вопрос с долгами.
— Короче, Павел Митрофанович назначил мне на утро. Ну, вот я и прибыл.
— На утро? — переспросила секретарь. Шеф еще носа не показывал, о назначенной встрече Марина знала, но сейчас ей хотелось во всех деталях рассмотреть испорченную физиономию посетителя. — А вы, кажется, Шубин? Правильно?
— Он самый, — кивнул дядя Миша.
— Ой, надо же… А я вас сразу и не узнала, — Марина покачала головой. — Смотрю на вас и думаю: вы это или не вы.
