Расторгуев открыл форточку и прикурил новую сигарету. В этот момент включилось его воображение, он увидел интимные фотографии на первой полосе городской газеты. И заголовок аршинными буквами: «Гринько: обратная сторона медали». Или что-то похлеще: «Со свиным рылом в калашный ряд». Фото обрюзгшей морды Гринько, а ниже — интимные фотографии. Эту статью можно будет позже напечатать отдельно, на листовках, и разбросать по всем почтовым ящикам. Пусть люди знают, какая гнида лезет в мэры. И скажут на выборах этому проходимцу свое решительное «нет».
Корреспонденция должна заканчиваться пространными рассуждениями о том, что кандидат в мэры с таким моральным обликом, извращенец и совратитель малолетних, построит в городе не два храма, а двадцать два публичных дома и в придачу пару сотен распивочных, где жителей станут травить негодной сивухой. Расторгуев сорвал телефонную трубку и коротко изложил свои соображения шефу.
* * * *
Через пять минут в кабинете появился сам Николай Григорьевич Воскресенский. Он нежно погладил Дашку по голове, присел за стол для посетителей.
— Слушайте, девушка, где-то я вас видел, — сказал он, вглядываясь в Дашкино лицо. — Точно, видел. А вот вспомнить не могу, — он перевел взгляд на Расторгуева и строго спросил. — Ты ее документы проверил?
Дашка, раскрыв сумочку выложила на стол студенческий билет на имя Ольги Земцовой. Сумочку с документами она нашла в женском туалете ресторана «Восток» и решила, что эти корочки очень кстати. В этой же сумочке было немного денег и пропуск в салон «Эллада», где настоящая Ольга Земцова работала массажисткой. Дашка могла предъявить и паспорт на это же имя с переклеенной фотографией, но паспорта не потребовалось.
— Значит, в медицинском техникуме учишься? — спросил Воскресенский, возвращая билет. — Это хорошо. Одобряю. Молодые специалисты нам нужны. Сама знаешь, что в больницах среднего медперсонала с фонарями не найдешь.
— Знаю, — кивнула Дашка. — Я и дальше хочу учиться. На врача.
— Вот это правильно, умница, — одобрил Воскресенский. — Ты уж извини, что я документы проверил, но возможны провокации, — он многозначительно поднял кверху указательный палец. — Этот Гринько способен на все. Не знаешь, где свинью подложит. Последняя сволочь. И как ты только с ним…
Воскресенский сокрушенно покачал головой, будто Дашкина судьба, ее неудачные романы с мужиками его и вправду волновали.
— Мой отец всю жизнь в депо работал, потомственный путеец, — начала свою сказку Дашка. — А в прошлом году лебедка подъемника оборвалась, ему на ногу рельса упала. Едва жизнь спасли, а ногу ампутировали. Теперь он инвалид первой группы. Плюс к тому диабет, язва, несварение желудка и что-то такое с мочевым пузырем. Гринько пообещал дать денег, чтобы отца обследовали. И обманул. А сейчас врачи подозревают, что у папы гангрена второй ноги началась. Надо в Москву ехать, чтобы специалисты посмотрели. Может, операцию сделают или как.
