– Когда Сальников окажется на свободе, мы откроем бутылку коньяка и сами над собой посмеемся, – сказал Антипов. – Потому что дело оказалось проще пареной репы.
Разговор оборвал телефонный звонок по городскому телефону. Беспокоила жена Антипова Любовь Константиновна. Она напоминала генералу, что внук Петя ждет, что дедушка выполнит обещание, и они вместе поедут на казенной машине на дачу в Завидово.
– Я все помню, – ответил Антипов, не скрывая раздражения. – Но сейчас у меня дела в конторе. Освобожусь и сразу выезжаю.
– Петя все время спрашивает, когда дедушка приедет…
– Да ладно тебе, Петя, – оборвал жену Антипов. – Скажи честно: сама хочу на дачу. Грибы и все такое. И не приплетай сюда Петю.
Он положил трубку и минуту помолчал, будто рядовая поездка на дачу требовала какого-то особого глубокого осмысления. Беляев, поняв, кто звонил и о чем речь, голоса не подавал, делая вид, будто перебирает бумаги в папке. Антипов взял ручку и тут же бросил ее на стол.
– Ну ее к черту. К такой-то матери пусть идет. Не могу так больше жить. Каждый день изводишь себя, изводишь… Нервы уже ник черту. Все, точка на этом. Пусть катится к матери…
Беляев, забыв о бумагах, замер. Неожиданно оказавшись посвященным в скандальную семейную тайну, даже приоткрыл рот.
– Кого, жену к черту? – шепотом спросил он, будто боялся, что его крамольную реплику могут услышать посторонние. – Жена пусть катиться?
– Не жена, – поморщился Антипов. – Эту паршивую бухгалтерию к черту.
Он выдрал листок перекидного календаря, где рисовал крестики, прикуривая очередную сигарету. Скомкал бумажку, отправил ее в корзину. И, раскрыв новую пачку сигарет, задымил, как смолокуренный завод.
Чебоксары. 24 августа.
Солнце уже опустилось за плоские коробки пятиэтажек, а город залили синие сумерки, когда Геннадий Морозов ушел с авторынка. Семь остановок он проехал на автобусе, вышел у автовокзала и пересел на другой автобус, который отправлялся к дальней городской окраине. Заняв место у окна, сжал рукоятку пистолета, спрятанного в подплечной кобуре, и стал раздумывать о заработанных деньгах. Несколько дней он загорал под солнцем, мок под дождем на рынке, но труд не пропал даром, покупатель нашелся. Доля Морозова две тысячи зеленых, плюс накладные расходы. Солидный гонорар по здешним меркам. Но это с какого боку смотреть. Ясно, что джип «паленый». Скорее всего, на машине кровь. Если бы дело было простым, Морозова бы не выписали сюда из Самарской области, только для того, чтобы потереться на рынке.
