* * *
— Ну, что? Шефу будем докладывать?
— Да ты охренел! Мало мне эта сука ногу отбила, еще шеф добавит!
— А чего делать?
— Е-мое! Че ты ко мне пристал, а? Говорил я тебе, пушку возьми, говорил? А ты! «Че светиться! Там одна баба с дитем, поговорим ласково, сразу расколются!» Баба, твою мать! Она мне чуть коленную чашечку не раздробила, падла рыжая!
— Да кто же знал, что она за молоток станет хвататься?
— Никто! Соображать надо было! А ты привык, что девки только от твоей морды в столбняк впадают, и делать ни хрена не надо, знай себе рожи страшные корчи! Горилла, бля!
— Хватит орать-то! Думать надо.
— Че думать? Щас приду в себя, и пойдем. Объясню этой дуре популярно, что к чему.
— Да ты че! Она небось на уши всю ментуру подняла, странно, что еще никто не приехал.
Помолчали. Поскребли в затылках. Один все продолжал охать, держась за коленку. Другой раздраженно стучал пальцами по рулю.
— Ладно, давай до утра подождем, — решил старший. — И че?
— Конкретно с ней побазарим, а то еще подумает, что мы чисто грабить ее приходили, идиотку! Расскажем, что почем, она к муженьку и побежит. Другого выхода-то у нее не будет.
* * *
Ольга, скрестив по-турецки ноги, сидела у камина и листала альбом с фотографиями.
— Ой, смотри, какой ты тут толстый, Кир! А эту помнишь? Сколько нам тогда было? А это кто? Ба, Новый год в Кривозерье, какие мы все смешные! Глянь, Катька Лисова на тебя так и вешается! Ты не знаешь, она сейчас как, где?
Кирилл у нее за спиной пробурчал что-то невнятное.
— Ну, что ты насупился? — разозлилась Ольга. Весь день после Ромкиного звонка пошел насмарку, чтоб Ромке пусто было! Конечно, мы теперь люди деловые, круче не бывает, и плевать мы хотели, что к другу сестра приехала, с которой он, между прочим, несколько месяцев не виделся!
Надо встретиться, и все тут! Неотложные, блин, дела! В воскресенье!
А после встречи Кирилл приехал бледный, дерганый и теперь все время морщился, о чем-то сосредоточенно размышляя. И обед проглотил в один присест, даже не заметив, что Ольга слегка пересолила салат, а жаркое и вовсе подгорело.
Зато кофе выпил три чашки подряд.
Потом принялся куда-то звонить, что-то требовать, извиняться, а сам злился ужасно и ноздри раздувал, будто норовистый жеребец.
Звонки, должно быть, не дали никакого результата, и Кирилл, с отвращением отшвырнув от себя телефон, снова сел обедать. О том, что он только что слопал блюдо почерневшего мяса и тазик салата, Ольга решила не напоминать. Авось, поест побольше и успокоится. Но братец продолжал хмуриться и что-то бурчать себе под нос.
