— Всякие, — еще шире улыбнулась она, — наши специалисты будут поддерживать вас и в любую минуту придут на помощь. Вы же понимаете, что ваша безопасность и в наших интересах тоже.
Из чего следовало последнее заявление, было неясно. Однако сказано оно было с такой нежностью, с такой уверенностью, что логика отказала мужчине.
Он облегченно вздохнул и принялся ждать обещанного шашлыка, полностью уверовав, что сегодняшний день положит начало его новой жизни.
А когда шашлык принесли, девушка отлучилась в туалет и, собравшись с духом, набрала номер босса. Почему-то даже по телефону разговаривать с ним было неуютно, словно его тяжелый волчий взгляд просачивался в трубку и обдавал с ног до головы холодом.
— Все в порядке, — только и сказала она.
— Все? — уточнили недоверчиво на том конце провода. — Он уже согласен?
— Да. Только трусит страшно.
— Это хорошо, — задумчиво произнес босс. — Но постарайся больше его не запугивать. Пока рано.
— Я сегодня еще нужна вам? — скороговоркой спросила девушка.
— Ты мне всегда нужна, детка, — из трубки донеслось скрипучее хихиканье, — так что приезжай, а ребята пусть проводят нашего козлика.
Она прикрыла глаза и обреченно вздохнула. Как ее угораздило во все это вляпаться?!
* * *
Они вышли в осень.
Лицей находился на окраине, в тихом районе Арбеково, и тут, среди шикарных многоэтажек и новеньких коттеджей, было чистенько я уютно, однако стоило выйти на проспект к остановке — и слякотный провинциальный октябрь предстал в полной красе. Грязь по колено, горы влажной жухлой листвы, перемешанной с мусором, буйный ветрище.
— Мам, ты лодку с собой не взяла случайно? — весело спросила Ташка, оглядывая очередную безразмерную лужу.
И, услышав в ответ материнский смешок, вознамерилась прыгать. Алена едва успела ухватить ее за шиворот.
— В обход!
— Ну, мам!
— Не мамкай!
— Ма, а ты сегодня голубцы сделаешь? А то я есть хочу, как кентавр!
Голубцы были коронным блюдом Алены.
— С чего это ты решила, что кентавры самые прожорливые? — мимоходом удивилась Алена, поправляя дочкин шарф, который почему-то неизменно оказывался размотанным и волочился сзади, будто королевский шлейф.
— Ни с чего, просто так. Мам, ну хватит меня пеленать! Вязала бы ты что ли шарфы покороче…
— Тебе какой ни свяжи, все одно!
— Ну, тогда давай забацай мне манишку. Я буду красивая и аккуратная. Пока не начну в нее сморкаться!
— Ташка! — Алена сделала возмущенное лицо, но все-таки хихикнула.
Эмоции всегда брали в ней верх над воспитательными порывами, и Алена все никак не могла решить, хорошо это или плохо. Пока она решала, Ташка росла и безо всяких угрызений совести вела себя соответственно своим представлениям о жизни.
