И еще он видел, как она незаметно отпихивает от себя Геру, прибежавшую поздороваться. Этого уж Данька понять никак не мог и окончательно определил невесту в идиотки.
Ну и зачем папе идиотка?
— А вот еще Кащей Бессмертный, — продолжал пугать ее Данька, тыкая пальцем в скелет со шляпой на голове.
Кащея рисовал не он, но какая разница? Лишь бы тетенька страху натерпелась!
— Какой ты молодец! — выдавила, наконец, Рита, зыркая по сторонам.
Полки с книгами от пола до потолка. Может быть, там надо искать? Сейфа нигде не видно. Письменный стол самый обыкновенный, без замков и на первый взгляд потайных ящиков не имеет.
— Эй, — снова потряс ее руку Данила, — а еще у папы в столе пистолет есть! Он, знаешь, как рассердится, сразу палит вокруг, прямо жуть!
Ее не напугали картинки, и ему пришлось придумать кое-что посерьезней.
— А сердится он каждые пять минут, — добавил Данька, скорчив жалостную гримасу, — и, главное, без всяких причин.
Он всплеснул руками, как это делала бабушка, когда обнаруживала, что в ванной проходил морской бой или в результате сражений в гостиной разбита хрустальная ваза. Она охала, но поделать-то уже ничего не могла. Данька уже был далеко, вернее, высоко на дереве.
— И что же твой папа вот так просто держит пистолет в столе? — спросила Рита.
Данька пожал плечами.
— Конечно! Чтобы всегда под рукой! Чуть только разозлится, за него хватается!
Он пригляделся к невесте, которая вовсе не собиралась падать в обморок или убраться подобру-поздорову на Северный полюс, где ее не смог бы найти ужасный дядя-адвокат с пистолетом.
Напротив, она спокойным голосом полюбопытствовала:
— А ты, стало быть, тоже можешь его взять?
— Пистолет?! Нет, что вы! Папа его под замком держит. А ключ носит на шее и никогда не снимает. Нечего даже пытаться пистолет у него отобрать, понимаете?
Интересно, мальчишка все наврал от начала до конца или хоть капля правды в его тираде содержится?
Рита усмехнулась и, приняв заговорщицкий вид, подергала ящик стола.
— Бесполезно! — победно выкрикнул Данька. — Не откроете!
Невесте совершенно необязательно знать, что под замком у папы хранится вовсе не пистолет, а обычные бумаги. Отец называл их «важные сведения» и строго-настрого запретил Даниле пытаться вскрыть этот ящик.
— Ты просто пороешься, а я потом сто лет разбираться буду, где что, — ворчал папа, пряча ключи в бумажник, — и так с тобой никакого сладу нет.
— Ничего, — утешал отца Данька, — зато у тебя есть я.
