— Чью невесту? — машинально уточнила Женя, припоминая что-то такое, недавно обсуждавшееся во дворе.
— Мою, — усмехнулся он, разводя руками, — мою невесту Риту.
Женька недоуменно склонила голову. А Илья воодушевлено продолжал:
— Вот ведь сумасшедшие! Мама почему-то решила, что вы — это она. И все остальные следом. Ну, цирк натуральный!
Он взглянул на нее, словно приглашая повеселиться вместе с ним. Только ей было совсем не весело.
— Да уж, семейка у вас, — пробормотала Женька с тихой досадой.
— Что? Чем вам моя семья не нравится? — мгновенно нахохлился он. — Вы, между прочим, сами хороши. Могли бы объяснить все толком!
— Объяснить?! — ехидно переспросила Женька. — Да они мне слова не дали вставить! А я-то думаю, чего это все Риту какую-то поминают! Что же вы знакомство-то откладывали? Или боялись, что суженая не выдержит очарования вашего семейства?
Боже, что это на нее нашло вдруг?! Ни с того ни с сего налетела на человека!
А человек тем временем яростно раздувал ноздри.
— Это теперь так современная молодежь благодарность выражает? — осведомился он холодно.
Женька едва не поперхнулась от возмущения.
— Да вы! За что благодарность-то? Это же я из-за вас здесь валяюсь! А у меня работа, между прочим! Как я водить буду с такой ногой?
— Кажется, я с вами расплатился сполна, — тем же ледяным тоном отреагировал Илья и поднялся. — Надеюсь, йодную сетку нарисовать вы сумеете сами. До свидания.
— Нет уж, прощайте! — крикнула в широкую спину Женя.
Дверь за ним закрылась.
Она не успела, как следует подумать над тем, что это сейчас было, как Илья снова возник в комнате.
— Только посмейте изводить упреками мою семью! — в бешенстве пригрозил он. — Они и так из-за вас натерпелись, да еще и возились, как с родной! Если я узнаю, что вы трепали им нервы, вам не поздоровится!
— Мне уже и так нездоровится! — огрызнулась она, ошеломленная злобой в его глазах.
— Будет хуже, — пообещал он оптимистично. — Кстати, еще одно. Я никак не успею объяснить родным, откуда вы взялись и кто вы на самом деле. Так что придется вам самой растолковывать. И как можно вежливей. Ясно?
Он презрительно скривил губы и продолжал:
— Можете с головы до ног полить меня грязью, живописуя, как вы страдали, покинутая на дороге! Это — пожалуйста! У вас хорошо получается давить на жалость! Но даже не вздумайте изводить моих родственников своими дурацкими воплями! Ясно? Не смейте играть на их добрых чувствах! Ясно? Ясно вам?
И, посопев, добавил с наигранным равнодушием:
