— Угу. — Чтобы не обижать супруга отказом разделить его благодушное настроение, Пэт сделала вид, что полностью сосредоточила свое внимание на тропе, благо та действительно была весьма ухабистой. Фрэнк выглядел вполне довольным жизнью: весело насвистывал какую-то мелодию и оставлял позади себя шлейф морозного дыхания, похожего на дым сигары, которую он имел привычку выкуривать после любовных утех. Пэт никакого удовлетворения от недавней близости не ощущала.
Разочарование взвинтило ее нервы до предела. Отправляясь на прогулку, Пэт надеялась, что, уединившись с Фрэнком где-нибудь в паре миль от корабля, она найдет разрядку, в которой сильно нуждалась последнее время. Однако из этой затеи ничего не вышло. Надежды рухнули.
С Пэт начало твориться что-то странное с тех пор, как они с Фрэнком взошли на борт «Афины». Для занятий любовью ей всегда требовалась более или менее интимная обстановка, о которой, конечно, не приходилось и мечтать на тесном корабле, где каюта каждой супружеской пары отделялась от «общего» пространства лишь занавеской. Любой посторонний шум заставлял Пэт напрягаться от страха перед чужим вмешательством — страха иррационального, она отдавала себе в этом отчет, но совладать с ним не могла.
Да и с Фрэнком ей уже не было так хорошо, как прежде. Не то чтобы Пэт разлюбила мужа — нет, она не сомневалась, что по-прежнему его любит. Просто она не могла вспомнить, когда в последний раз он заводил ее так, как нужно, по-настоящему — когда в порыве страсти ногтями расцарапываешь спину мужчины до крови.
Разочарованная сексом с собственным супругом, она тайно завидовала Левиттам. Судя по звукам, доносящимся по ночам из их каютки, Ирву не составляло труда доставлять Саре то удовольствие, которого так не хватало Пэт.
Такого плана мысли довели ее до того, что она стала всерьез раздумывать над тем, насколько хорошо относится Ирв к ней. И не настолько ли хорошо, чтобы увлечься ею как женщиной.
* * *
Реатур непроизвольно вонзил когти ног в гладкий лед пола. То, что рассказал старший из старших, поразило его.
— Ты уверен? — спросил он в третий раз.
— Нет, отец клана, я не уверен, — торопливо повторил Тернат, — но мне показалось, что два человека совокуплялись, и у одного из них, похоже, имеются органы для соития… Вернее, один орган. Не говорит ли это о том, что другой человек — самка?
— Полагаю, что твое подозрение не лишено оснований, — неохотно признал Реатур. Все равно услышанное не укладывалось у него в голове. — Самка, которая ведет себя как самец… Всемилостивые боги! Самка, прожившая так долго, что. смогла научиться мудрости самца. Непостижимо!
