— Ты чего? — удивился он и приподнялся, чтобы в темноте рассмотреть мое лицо. — Плачешь, что ли? Ну не царапай, не надо. А что тут такого? Ты что, обиделась?
Я не знала, как ему объяснить. Пошла умылась, выпила холодной воды и решила не ссориться перед Новым годом. Тем более — что ссориться-то? Человек попросил ее надеть желтую кофточку, а она вдруг, ни с того ни с сего, в три часа ночи завыла-заревела и убежала домой.
Утром он был нежен и внимателен, все подкладывал мне за завтраком сухарики, обсыпанные сахаром и кунжутом, целовал в макушку и в довершение всего купил в подарок красивые золотые сережки. Он мне раньше никогда не дарил таких подарков. Я была не очень счастлива, прекрасно понимая, что утром тридцать первого декабря новогодние подарки дарят лишь в одном случае — если расстаются до следующего года.
Перед расставанием он слегка пожурил меня за несдержанность и сопливость, напомнил, что лишних вопросов задавать не стоит, что Новый год — это детский праздник, это смех малышей и чудеса, в которые мы, взрослые, не верим. А дети верят, и надо поддерживать их веру. Я это слышала уже не первый год и покорно кивнула головой. Конечно, я прекрасно помнила, как сама в детстве ждала чудес в новогоднюю ночь, а какие же чудеса без таинственно улыбающихся мамы с папой, перешептывающихся между собой, тоже заметно волнующихся, радостных, праздничных?..
Комаров сердечно чмокнул меня на прощание и опять уехал куда-то на все бесконечные праздники… А что оставалось делать мне? Я решила спросить у рун и… И ждать его.
* * *
Обо всем об этом я и хотела ему сказать одиннадцатого января утром. Что у меня тоже был выбор.
Я ведь могла надолго поссориться с ним, проявить гордость — не подходить к телефону, не встречаться. Я могла бы, вероятно, даже насовсем расстаться с ним, если бы хорошенько подумала… За то, что он не нашел ни одного дня, чтобы встретить со мной мой же Год Кота, да еще желтого. За то, что не захотел найти этого дня…
Но мне мешало думать ощущение, что он вот-вот сейчас приедет… или позвонит… И продолжит тот разговор, который начал, наевшись картошки с мясом в «Дяде Ване».
Но он никак не приезжал. Прошло первое, второе января. Потом подоспело Рождество — тоже хорошее время для того, чтобы сделать предложение… А ведь именно это он хотел сделать тридцатого декабря, разве нет? Я же не ослышалась… После стольких лет легких и необязательных отношений он наконец решился…
Я ждала его, не веря, что он так и не придет.
