К тому времени как Джарред подвез ее к месту, где она оставила свою машину, было уже почти три часа, и Келси знала, что Тревор наверняка рвет и мечет. Выйдя из “мерседеса”, она сказала:
— Спасибо вам большое. Я великолепно провела время.
— Я тоже.
— И, должна вам сказать, вы вовсе не такой ужасный, как о вас говорят, — неожиданно для себя искренне добавила она.
Джарред был явно заинтригован.
— О, я так понимаю, Тревор успел наговорить про меня немало хорошего?
— Он самого лучшего мнения о вас. Просто вы не понимаете…
— Ладно, тогда можете считать, что все это чистая правда, — немного растягивая слова, проговорил он. — Так что берегитесь. А кто предупрежден, тот вооружен.
— Я постараюсь.
— Я был бы рад увидеть вас снова, — вдруг заявил он. Это было сказано так, что у Келси перехватило дыхание.
— Ну что ж, это… возможно, — пробормотала она. Неожиданный выбор слов заставил Джарреда улыбнуться.
— Я позвоню, — пообещал он.
И позвонил — на следующий же день. И снова пригласил пообедать. Потом в театр. После этого — на какое-то светское сборище, что заставило Келси судорожно перерыть весь свой скудный гардероб в поисках платья, достаточно роскошного для такого случая. А потом Джарред привез ее в свой дом, который он как раз строил на озере Вашингтон, — тот самый, в который они переехали после свадьбы. Расстелив одеяло на покрытом фанерой полу комнаты, которой еще только предстояло со временем превратиться в спальню хозяина дома, Джарред в первый раз занялся с ней любовью. Они шептались и ласкали друг друга, смеялись как дети и смотрели, как огромный серебристый шар луны, вынырнув из-за туч, величаво плыл в небе, заливая призрачным светом их сплетенные тела..
Эти мгновения навсегда останутся в ее памяти. Даже сейчас, достаточно было Келси закрыть глаза, она вновь видела залитую молочным светом луны комнату, слышала их неровное, учащенное дыхание, и лицо ее как в тот день, когда желание снова начинало гореть сжигало их обоих.
Почувствовав, как знакомый жар опалил ей шею, Келси недовольно встряхнула головой, отгоняя ненужное воспоминание.
“Почему же и когда все это изменилось? ” “В тот самый день, когда я познакомилась с его семьей”, — ответила она себе.
Его семья… Нола… Джонатан… и, конечно, Уилл. С самого первого дня сложившиеся между ними отношения в лучшем случае можно было назвать непростыми. А если учесть почти постоянное присутствие в их доме Сары, ставшей к тому времени почти членом семьи, то это было больше, чем она могла вынести. Кроме Гвен, личной секретарши Джарреда, которая хотя бы уяснила себе, что Келси стала женой ее патрона, ни один из тех, кто так или иначе был связан с “Брайант индастриз”, не вызывал у Келси ничего, кроме равнодушия или неприязни.
