Отдохнув там несколько дней, мы пошли обратно по направлению к последней стоянке. Придерживаясь вначале большой охотничьей троны, проложенной людьми из фактории, мы дошли все вместе до того места, где нужно было ее покинуть. Там старая индианка передала Вау-бе-бе-наис-се три бочонка с ромом и приказала идти по главной тропе до встречи с охотниками, чтобы выменять у них мясо и возвратиться назад. Но индеец тотчас открыл один бочонок и, выпив половину рома, улегся спать. Это не помешало ему на следующее утро проснуться совсем трезвым. Договорившись с нами о месте встречи, он отправился с Ва-ме-гон-э-бью выполнять приказание старухи. После их ухода мы с женщинами пошли к Скут-тах-вау-во-не-гуну (Сухому волоку) – условленному месту встречи. Мы провели там всего один день, когда появился Ва-ме-гон-э-бью, нагруженный мясом. Но Вау-бе-бе-наис-са так и не пришел, хотя его маленьким детям в тот день пришлось съесть свои мокасины. Накормив его жену и детей, мы отправили женщину к мужу. Индейцы, у которых остался Вау-бе-бе-наис-са, передали нам через Ва-ме-гон-э-бью приглашение жить вместе с ними. Но нам нужно было сначала сходить за своей палаткой и оставленным в ней имуществом. На обратном пути нам снова пришлось остановиться у Сухого волока, так как мы совсем обессилели от голода. Питаясь преимущественно лубом некоторых деревьев и ползучим диким виноградом, мы совсем выбились из сил. Ва-ме-гон-э-бью уже не мог держаться на ногах, и только старая индианка, казалось, страдала меньше всех. Она могла оставаться без пищи пять-шесть дней, и по ней это было почти незаметно. Только опасаясь, что в ее отсутствие могут погибнуть все остальные члены семьи, мать разрешила мне на этот раз отправиться за помощью на факторию, которая, как мы полагали, была ближе, чем лагерь охотников. На этот путь при хорошей ходьбе требовалось не больше двух дней, но при моем истощении было сомнительно, чтобы я управился за это время.
Я вышел в путь ранним утром, было очень холодно и ветрено. На пути пришлось пересекать большое озеро, гулявший там ледяной ветер причинял мне нестерпимые страдания. Незадолго до захода солнца я перебрался на другую сторону озера и присел, чтобы немного отдохнуть, но, почувствовав, что замерзаю, попытался встать на ноги. Это далось мне с таким трудом, что я решил не отдыхать, пока не достигну фактории. Ночь была не очень темной, ветер стих, идти было гораздо легче. Я брел всю ночь напролет и ранним утром достиг цели.
