Однажды он сказал мне: «Помню, что до появления на этом свете я был наверху у Великого духа, откуда я часто смотрел вниз, и обнаружил Землю и на ней людей. Я увидел на ней много ценных и желанных вещей и среди прочего красивую женщину. Заметив, что я любуюсь ею каждый день, Великий дух сказал мне: „Пе-шау-ба, любишь ли ты женщину, на которую так часто смотришь?“ – „Да“, – ответил я. Тогда он молвил: „Спустись вниз и пробудь несколько зим на Земле. Но не оставайся там слишком долго! Не забудь, что с моими детьми, там на Земле, ты должен всегда быть добрым и ласковым“. Так я очутился внизу, на Земле, и никогда не забывал этих слов. Когда мой народ бился со своими врагами, я всегда стоял в пороховом дыму между двумя группами. Никогда я не бил своих друзей в их палатках. Я не обращал внимания на глупость молодых людей, хотевших меня оскорбить, но всегда был готов вести наших храбрых воинов против сиу. Я всегда шел на бой, раскрашенный, как и сейчас, черной краской. Но я все чаще и чаще слышу голос, говоривший со мной, когда я спускался на Землю. И он повелевает: „Не оставайся там долго!“ Для тебя, мой брат, я всегда был покровителем, и тебе будет горько, когда я вас покину; но не уподобляйся женщине, ведь скоро и ты последуешь за мной».
Затем Пе-шау-ба надел новое платье, которое я ему подал, и вышел из палатки, чтобы в последний раз полюбоваться солнцем, небом, озером и далекими горами. Войдя в палатку, он спокойно лег на свое место и через несколько минут испустил последний вздох.
После смерти Пе-шау-бы я хотел предпринять новую попытку возвратиться в Соединенные Штаты, но Вау-це-гау-маиш-кум отговорил меня. Остаток зимы мы провели вместе с ним, а весной перебрались к реке Не-бо-весе-бе (Дед-Ривер). Здесь мы и прожили все лето, возделывая кукурузу, а осенью, собрав урожай, отправились в наши охотничьи угодья.
У меня в палатке уже год как жил один старый оджибвей, прозванный Кривым Пальцем; за все это время он не убил ни одного зверя. Однажды, когда я вышел охотиться на бизонов, он последовал за мной, и вскоре мы одновременно обнаружили большое стадо. Тут Кривой Палец вдруг начал оспаривать мои права на охоту в этой местности. «Все вы, оттава, – сказал он, – не имеете права охотиться в этой части страны. За всеми вами я уследить не могу, но ты-то находишься в моей власти и я немедленно убью тебя, если ты прямо отсюда не вернешься на свою землю».
Эта угроза не произвела на меня никакого впечатления, и я приказал старику не досаждать мне. Он продолжал ворчать часок-другой, но все-таки вместе со мной подкрался к стаду и начал стрелять. Вскоре к нам присоединились двое молодых оджибвеев, которые слышали нашу ссору, когда подходили к нам, и притаились в кустарнике. После трех-четырех неудачных выстрелов старик ушел домой, очевидно пристыженный собственной наглостью и охотничьей неудачей. Тогда я пошел на бизонов с двумя молодыми оджибвеями, и мы убили довольно много жирных самок.
