— И слава Богу, что не он! — торжествующе оборвала его Валентина Петровна. — Поверь матери, это намного лучше.
Пока оторопевший отпрыск хлопал ресницами, по кухне прошелся ураган, завалив стол размоченной булкой, яйцами, луком и специями.
— Я не знаю, что делать, — грустно прошептал Потрошилов-младший, — даже адреса нет.
Кусок оттаявшего мяса звучно шмякнулся в миску.
— Но-но-но! Ты же — сыщик. В конце концов, вспомни, какие блестящие результаты тебе дает наблюдение! Ты пробовал за ней следить?
Алик удрученно кивнул:
— Ага. Продержался три дома. Люда очень быстро ездит.
— На машине? — осторожно уточнила Валентина Петровна.
—Ну не на велосипеде же, мама!
Он вдруг представил, каким должен быть велосипед для любимой, и улыбнулся. Мясорубка хищно чавкнула первым куском мяса. Красно-белые колбаски поползли в миску.
— И конечно, она тебя не замечает?
— Ноль эмоций, — Алик гордо вскинул голову. — По-моему, у нее есть ухажер.
Сочно хрустнул лук, хлюпнула мокрая булка — колбаски, ползущие из мясорубки, побелели, как поджатые в гневе губы Валентины Петровны.
— Соперник?! Че-пу-ха!!! Бери пример с отца. Уж на что был тютя, а меня соблазнил прямо в Доме творчества! У вас, Потрошиловых, есть свой козырь. Поверь. Я-то знаю!
Первая порция котлет торжествующе шлепнулась на раскаленную сковородку. Кухню заволокло дымом. Сквозь удушливые клубы и яростное скворчание горящего жира пробился трубный глас Валентины Петровны:
— Собрать информацию и в решающий момент — одним ударом завоевать твою Люду!
Мама, разумеется, в педагогических целях утаила подробности встречи с Потрошиловым-папой в Доме творчества. Алик, естественно, как человек глубоко интеллигентный, не очень понял тактику завоевания женщин одним ударом. Но то, что без полной информации о любимой ничего не выйдет, усвоил четко.
Удовлетворенные плодотворной беседой, они приняли на ночь по три котлеты без гарнира и разошлись. Во сне Альберт Степанович ощутил себя почему-то могучим оленем. Он одним ударом завоевал все, что только можно. Что конкретно, ему с утра помнилось плохо. Но ощущение грядущей победы длилось до завтрака.
