* * *
После собрания Кнабаух в сопровождении свиты проплыл к себе в палату в потоке немого обожания. Он умел жить. Даже в дурдоме уважали силу интеллекта и характера. Тем более что он был психологом по образованию и призванию. Артур Александрович шел по коридору отделения, как хозяин. Но это его не радовало. Где-то за решетками и толстыми желтыми стенами кипела жизнь. В шикарных кабаках танцевали роскошные женщины, по улицам проносились комфортные лимузины. Там, снаружи, без него жила настоящая Власть, сладкая, как нектар. К сожалению, без денег все это лежало и вращалось не для него. Чтобы вернуться в большой мир, нужна была хорошая денежная тема. Ее у Мозга не было.
Пока он возвращался в свою палату № 1, трое психов под руководством Семена тащили телевизор из холла. Вечерами гуру любил смотреть новости в одиночестве. Свита тихо следовала за ним, отстав на полшага. Ближайших сподвижников Мозга было двое. По странному совпадению оба попали в дурдом вследствие той же истории, что и сам Кнабаух. Правда, тюрьма им не грозила. В психиатрии они очутились закономерно, по назначению.
Справа от вождя, председателя и гуру четвертого отделения шел Андрей Константинович Скобель. В большом мире он в основном проводил время в других учреждениях с решетками на окнах. Откуда писал гневные письма в ООН и прокуратуру Воркуты. За безответную любовь к справедливости он носил гордую кличку Чегевара. Три года назад он появился на четвертом отделении, весь перепачканный кровью и еще чем-то. Впавшим в детство, сосущим палец существом. Однако быстро оправился. Кнабауха он знал еще на воле как крупного авторитета по прозвищу Мозг. Поэтому подчинялся беспрекословно.
Второй спутник Артура Александровича был экстрасенсом. Для него больница стала убежищем от черных магистров и фатального преследования сил тьмы. А также милиции, бандитов и еще бог знает кого. Его звали Игорь Николаевич Рыжов. Раньше экстрасенс работал врачом-травматологом, путая медицину и шарлатанство. Теперь его клиентами стали такие же, как он, простые ребята из параллельного мира. Игорь Николаевич с радостью корректировал бежевые ауры параноиков, затыкал пальцем дырявые чакры шизикам и чувствовал себя как дома.
Кнабауха он ненавидел и боялся. У хозяина отделения не было ни ауры, ни совести. Вдобавок он полностью вытеснил Рыжова из сердца и с кушетки в кабинете лечащего врача — Светланы Геннадьевны Грудаченко. Как известно, страх куда надежней любви и расчета держит человека в узде. Игорь Николаевич безропотно выполнял просьбы Мозга и терпел, втайне надеясь на чудо. То есть — регулярно рисуя под одеялом страшные изгоняющие руны. Пока не помогало. Он продолжал верить, бояться и просить высшие силы об избавлении от тирана.
