— Лох, — брезгливо произнес вор. Он бросил на снег половинки и упал без сознания. Гнида показал своему врагу оттопыренный средний палец.
* * *
Они подошли к зоне через десять дней. Гнида взял ее на запах. Издалека она выглядела, как большое грязное пятно на огромной белой простыне тундры. Гнида упрямо шел на вонь баланды. Моченого он тащил за собой, держа за шиворот телогрейки. Жив авторитет или нет — он не знал, но тащил «по мнению». А может быть, пальцы примерзли. Последние шаги дались особенно трудно. Он выдергивал ноги из снега, как из зыбучих песков. Перед глазами расплывчато маячила зеленая дверь проходной.
А в это время за воротами вот уже полчаса стоял Запруда, разжалованный в младшие сержанты, и улыбался в предвкушении встречи. Гнида постучал. Ему не ответили. Он постучал еще раз. Зона отозвалась сиреной, леденящей кровь.
— Ложкомойники, — без выражения произнес зэк и сел на снег, привалившись к двери спиной. Голова обессиленно откинулась назад, гулко ухнув по жестяной обшивке.
— И-хто это тама? — послышалось вдруг из теплой утробы проходной.
— Открывай, начальник! Мамка приканала! — Гнида снова вцепился обледеневшими пальцами в воротник Моченого.
— Не велено пускать. — Холуйский голос Запруды ликовал за дверями.
— Хули ты шоркаешься, шерсть? — Зэк с трудом подтащил тело авторитета поближе к двери.
— Пущу только одного, — отозвался младший сержант и хихикнул.
— Понт. Не канает, — тихо прошептал Гнида в пургу, лег рядом с корешем и закрыл глаза.
Ужин в четвертом отделении психиатрической больницы имени Скворцова-Степанова состоял из селедки с винегретом. Меню воняло нестерпимо. Кроме этого в ассортименте присутствовали пластмассовые ложки, но их употребляли только буйные, и то под настроение. Артур Александрович Кнабаух тоскливо вздохнул. Ему было скучно и противно. Очень хотелось на волю, в мир большой власти и несчитанных денег. Но снаружи его никто не ждал. Кроме врагов и нищеты.
Те, кто помнил некогда всемогущего Мозга, одного из руководителей крупной преступной группировки, с удовольствием задали бы несколько неприятных вопросов. Возможно, даже при помощи традиционного паяльника в нетрадиционное место. А вот денег на воле у него не осталось. Все, накопленное за долгие годы криминальной деятельности, пришлось сдать ненавистным ментам. Вместе со списком сообщников. Шестое чувство подсказывало ему, что это вызвало какое-то неодобрение среди последних.
