— Спокойствие, только спокойствие, — бормотал я, пройдя таможню и выйдя из здания аэропорта на цементную эстакаду. Счастливый кошковладелец поблизости упорно не наблюдался, эстакада сотрясалась при приближении любого проезжающего мимо средства транспорта, и Багира, получившая печать в иммиграционных бумагах, от колебаний почвы и жары окончательно впала в истерику. Надо ли упоминать о том, что добравшись домой, я был зол и сразу же бросился звонить Сергею.
— Слушай, — Сергей был возбужден. — Ты извини, что я тебя встретить не смог. Забегался. Фигня какая-то, кошку-то мою, оказывается, прописывать надо.
— В каком смысле, прописывать? — Изумился я.
— Ну, оформлять. Прививки, и все прочее. А все документы, билеты, медицинские справки, выписаны на твое имя.
— Ну и что?
— Менеджер квартирного комплекса уперся, как осел. По правилам, я Багиру не могу у себя держать, официально не оформив бумаг на передачу владения.
— Да что они, с ума все сошли, что ли? Это же твоя кошка.
— Говорят, что надо все заверить в агентстве.
— В каком еще агентстве?
— У них здесь, оказывается, есть специальная служба по домашним животным. Ты только не волнуйся, день-другой, и я Багиру заберу. — В трубке раздались гудки.
— Попали мы с тобой в переплет, — сочувственно посмотрел я на свою непрошеную гостью, забившуюся под диван. — Придется тебе лакать молоко из пакета, сидеть на синтетическом ковре, и впиваться в него когтями при каждом мало-мальски существенном землетрясении.
Гнет ответственности лежал пудовым грузом на моей душе. Пришлось поехать ночью в магазин, купить бутылку обезжиренного молока и еще консервы для кошек «Виски», напоминавшие мне о почти что одноименном спиртном напитке. Ваша киска полюбит Виски… Багира консервы не полюбила, она осторожно понюхала открытую консервную банку, брезгливо фыркнула и с оскорблением зарылась в глубину диванных подушек.
И что же мне оставалось делать? Налить с утра молоко в фарфоровую тарелку, и, аккуратно закрыв за собой входную дверь, отправиться на службу.
После любого, даже самого непродолжительного отпуска, цивилизованный человек неизбежно погибает под горой корреспонденции, неоплаченных счетов, тысяч сообщений, пришедших к нему по электронной почте, десятков меморандумов, найденных на своем рабочем месте. Работать в этот день я так и не начал: бегал из одного кабинета в другой, брезгливо стирал сообщения в постоянно отказывающей компьютерной системе, выкидывал бесконечные конверты в мусорную корзину…
