Изучив ее с видом истинного знатока, Рендал толкнул дверь, которая, как он полагал, должна была вести в библиотеку. За дверью он увидел ту маленькую тихую девушку, которая сидела в церкви вместе с Гленшилами и которую он принял за служанку. Она стояла возле длинного стола, заваленного книгами и бумагами, и время от времени заглядывала в них, делая пометки на полях какой-то рукописи. Рукопись эта, видимо, чрезвычайно интересовала «серую мышку».
Ренд молча наблюдал за ней. Ее он разглядывал куда более внимательно, чем головы оленей. Если бы ему пришлось одевать эту девушку, подумал он вдруг, то он никогда не позволил бы ей носить это серое платье, которое она, видимо, предпочитала всем другим нарядам. Ее молочно-белая кожа и иссиня-черные волосы явно выигрывали бы в сочетании с яркими, сочными цветами. И еще Ренд, конечно, не разрешил бы ей ходить в том, что вышло из моды уже двадцать лет назад. Правда, нельзя было сказать, что простое шерстяное платье не позволяет любоваться ее прелестной фигуркой. Ренд не смог найти в ней ни одного недостатка. Но оно придавало девушке какой-то неряшливый вид. Сразу было ясно, что ей совершенно безразлично, нравится она мужчинам или нет. Такое же впечатление производила и толстая коса, спускавшаяся до пояса. Просто и без затей… Можно было подумать, что девушка специально старается выглядеть непривлекательной. Все это наводило на самые разные мысли, и мысли эти были одна интереснее другой.
Девушка тихонько напевала какую-то шотландскую песенку. Ренд на миг растерялся. Что делать? Вежливо извиниться и уйти? Или осторожно выскользнуть из комнаты, не побеспокоив эту молодую особу? Но вместо этого со всей наглостью знатного человека и опытного мужчины он шагнул к девушке.
— Простите, — проговорил Ренд, — служанка сказала, что я могу подождать в библиотеке.
Услышав его голос, Кейтлин вздрогнула. Карандаш выскользнул у нее из руки, и Ренд наклонился, чтобы поднять его. За эти несколько секунд она успела прийти в себя. Но все равно, когда он выпрямился и посмотрел на нее, слова замерли у нее на устах. Она вообще забыла, что собиралась сказать. Господи! Никогда в жизни не было ей так страшно.
А она ведь вовсе не дурнушка, решил Ренд, неторопливо изучая каждую черточку ее лица. Подчеркнуть мазком румян высокие скулы, немного выщипать прямые черные брови, чтобы стали потоньше… Умные серые глаза не надо даже подкрашивать… Нужно только научить девушку опускать ресницы, когда джентльмен так прямо разглядывает ее. Что же касается губ… тут Ренд остановился. Он почувствовал, как по его телу внезапно прокатилась жаркая волна.
