Угасающий взор Дэвида был прикован к лицу Ренда.
— Я… сделал это ради… Рендалов… и ради Шотландии, — прошептал умирающий.
— Господи! И зачем я только выкрикнул эти дурацкие слова! — в сердцах воскликнул лорд Рендал.
Всепонимающая слабая улыбка, появившаяся на белом как мел лице Дэвида, заставила сердце Ренда болезненно сжаться. Полковнику пришлось наклониться, чтобы услышать последние слова двоюродного брата.
— Эта девушка… она из Рендалов… Рендалов из Гленшила, — прошептал Дэвид.
— Мисс Рендал из Гленшила? — удивленно переспросил Ренд.
Дэвид еле заметно кивнул, немного помолчал, а потом с трудом произнес:
— Ты поедешь к ней?.. Ты позаботишься о ней?..
— Мы поедем вместе, как и собирались, — дрогнувшим голосом ответил Ренд.
— Вместе? — выдохнул Дэвид. — Я так мечтал об этом…
Он долго собирался с силами, пытаясь сказать что-то еще.
— Ты поедешь к ней? — наконец повторил раненый. Голос его был совсем слабым. В следующий миг глаза умирающего закрылись, а голова упала Ренду на грудь.
— Клянусь тебе! — пылко воскликнул Ренд. Он так никогда и не узнал, услышал ли Дэвид его обещание…
Английский помещик возвращался в свои шотландские владения, и любой из поджидавших его под Фирдарским мостом молодых людей охотно свел бы с ним счеты, если бы получил приказ своего вожака. За прошедшие двенадцать месяцев отношение батраков и арендаторов к своему отсутствующему господину сильно изменилось. Было время, когда они не обращали особого внимания на приезды и отъезды лорда Рендала. У него была своя жизнь, у обитателей здешних мест — своя. Так было и прежде, при его отце. Но теперь все стало совсем иначе.
В поместье появился новый управляющий из Лоуленда <Лоуленд — менее гористая часть Шотландии, расположенная южнее Хайленда.>. Звали этого человека Серль, и до местных жителей ему не было никакого дела. Он решил вышвырнуть бедняков из их домов и оставить без работы, обрекая несчастных на голодную смерть. Он нагло заявил им, что Страткерн превращен теперь в охотничье хозяйство, а тысячи акров окружающих его земель станут отныне охотничьими угодьями. Лучшие леса и долины Дисайда предназначались теперь только для того, чтобы английский помещик мог здесь всласть порезвиться со своими английскими гостями.
И вот вернувшиеся с войны мужчины обнаружили, что дома их сожжены, а семьи нашли приют в расположенных поблизости коровниках и конюшнях. Впрочем, так повезло далеко не всем. Многие жили теперь под открытым небом, как кочевавшие в окрестностях цыгане.
