— А чего пришли, меня сигаретками угостить?
— Вы не торопитесь?
— Тороплюсь? Нет. Я хоть стою, хоть лежу, а все равно сижу, так что мне торопиться некуда. О чем говорить-то?
— Да о жизни, — я улыбнулась.
— Милая девочка, — Пруткин перегнулся ко мне через стол. — Давайте ближе к делу. Я эти душеспасительные разговоры много раз слышал и ничего с них не поимел. Чего надо? Про убийство говорить не буду.
— Нет так нет. Я пришла просто познакомиться. Согласитесь, что лучше знакомиться вот так, один на один, а то никакой задушевности…
— А мне никакой задушевности и не надо.
— Нам же с вами работать придется. Разве лучше, если мы будем волком друг на друга смотреть?
— Как вас там, Мария Сергеевна? Может, хватит ля-ля, вы конкретно говорите, чего пришли. Про убийство говорить не буду.
— А почему? Мне кажется, если вы действительно не убивали, — в ваших интересах рассказать мне все как было. Даю вам честное слово, что я тщательно проверю все, что вы мне скажете, и если приду к выводу, что вы не виноваты, я прекращу на вас дело и попрошу у вас прощения за своих коллег.
— Дело вы и так прекратите. Суд те доказательства, которые в деле были, отверг, а новых вы уже не соберете.
— А если соберу?
— Вот видите, вы все гнете к тому, что это я убил.
— Да я вас уже битый час прошу рассказать мне все как было. Вы ведь в суде говорили только про то, как вас били да показания вымогали. А меня интересует, как получилось, что ваша куртка в крови потерпевших и ножик у вас в печке. Вы ведь наверняка сами об этом задумывались?
— Ну и что? Я задумывался, а вы не будете. Вам деньги платят за то, что вы сажаете, а не отпускаете.
— Почему вы все время сопротивляетесь, Владлен Ильич? Я честно хочу разобраться. К вашему сведению, я уверена, что вы убийства не совершали.
— Вот как? — тут он в первый раз на меня посмотрел. — На сто процентов?
— На девяносто. Учтите, я могла бы сказать, что на все сто, чтобы втереться к вам в доверие. Но при этом думаю, что вы там все же были, только не один. А тот, кто был с вами, — тот и убил.
— А! — он махнул рукой. — Это бесполезно.
— Почему бесполезно?
— Вы все равно мне не поверите. И никто не поверит.
— Я постараюсь.
— Да? — Пруткин прищурился. — Хорошо: со мной был президент Ельцин.
Проверяйте.
— Хорошо, что не Клинтон, — я усмехнулась.
— Проверяйте!
— Владлен Ильич! Это несерьезно.
— Вот! Я же говорил, что вы мне не поверите, и никто не поверит. Вызывайте конвой, без адвоката разговаривать не буду. В камеру! А почему вы решили, что со мной был кто-то еще?
