— Прости, что я так долго, — заметив, что я все равно не сплю, прошептал он, наклоняясь и целуя меня; от него пахло чем-то клубничным.
— Чем от тебя пахнет? — спросила я, повиснув у него на шее.
— Водка «Кеглевич», клубничная.
— Фу!
— А что делать?
Мой подъем отложился на некоторое время, после чего Сашка заснул как убитый, а я стала чувствовать себя гораздо бодрее, чем до его прихода. Надо же было куда-то деть образовавшуюся энергию, поэтому я решила все-таки посмотреть триллер про выезд с обвиняемым Пруткиным на место происшествия.
Для начала я сделала приятное открытие: неизвестный мне душка-эксперт записал на одну и ту же кассету два следственных действия: осмотр места происшествия и выезд с Пруткиным. Очень удобно. Сразу и сравнить можно то, что имело место в действительности, и то, что клиент говорит. Хотя, если его склоняли к явке не совсем порядочными методами, могли и запись осмотра ему показать, чтобы ориентировался. Посмотрим. Я подобрала полы халата и забралась с ногами в кресло. Поехали первые кадры.
Место убийства осматривали ночью, это я помнила по протоколу. Группа мощной лампой осветила участок; судя по панорамным съемкам, к воротам участка можно было подойти, только обогнув стоявший на дороге «мерседес»; забор достаточно высокий, чтобы его было неудобно перелезать, с одной стороны канава с водой, с другой — колючий кустарник. В темноте сориентироваться там достаточно непросто. Надо будет спросить у Пруткина, готовился ли он к взлому, был ли там раньше, присматривался ли… Ах ты, черт: все время забываю, что сейчас Пруткин вообще не признает, что был там, от всего отпирается.
От дома к стоящей за оградой опоре линии электропередач переброшен провод, который провис до земли и стелился по участку; по показаниям тех, кто бывал в загородном доме Чвановых, об него все время спотыкались не только те, кто не знал о его существовании, но и сами хозяева. Правда, Чванов обещал уже в понедельник сделать нормальное освещение в доме; только не дожил до понедельника двух дней. Вот его труп, лежащий ничком у невысокого крылечка; на нем куртка, джинсы и уличная обувь. Вот перерезанный провод, крупно — место разреза. Очень странно с точки зрения логики преступника; раз в доме кто-то есть, значит, он обязательно выйдет из дома, чтобы установить причину, из-за которой погас свет. И что с ним делать вору, пришедшему не убивать, нет, — просто обнести дачу? Связать? Только если сначала оглушить. Пруткин говорил, что рассчитывал на сторожа, думал, что сторожа свяжет, а больше никого на даче нету. Вряд ли он предполагал, что такой домик, тыщ на двести долларов, сторожит бабушка Божий одуванчик или увечный старикан. Особенно если, как он первоначально говорил, счел шикарный «мерседес» перед домом принадлежащим сторожу…
