Тем временем эти двое с фонарем выразительно на меня смотрели, цокали языками и требовали наконец определиться — лезем мы на чердак или нет? «Ну нет, сачки несчастные, — остервенело подумала я, — не удастся вам отлынить от работы!» И решительно постановила, что лезем!
— Давай, Машка, я тебя подсажу! любезно предложил сразу смягчившийся Болельщиков; мне показалось, что он даже облегченно вздохнул. Тут я задумалась, как же я залезу по пожарной лестнице в своей Длинной юбке и на высоченных каблуках?
— Ничего, Машка, не сомневайся, — подбодрил меня Болельщиков, — у тебя же разрез на юбке высокий, лезть будет легко. Ты же когда-то спортивной гимнастикой занималась?
— Когда это было… А может, вы с Левой сначала, а?
— Ну вот, здрасьте! Почему это мы должны лезть раньше следователя? Нет уж, давай сначала ты. Кто тут главный, в конце концов?!
Поскольку я всю свою следственную жизнь доказывала окружающим, что в соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом, а также с основными положениями криминалистики главным на месте происшествия является не кто иной, как следователь, не могла же я сейчас ударить в грязь лицом. Болельщиков подставил свое мощное колено, и я полезла.
Наглый ветер тут же совершенно неприлично задрал мою юбку вверх, металлические перекладины оказались ржавыми, и руки мои сразу тоже стали ржавыми; в довершение ко всему, добравшись до середины лестницы, я уронила с ноги туфлю. В тот момент, когда моих ушей достиг глухой стук упавшей на землю туфли, я серьезно задумалась — а женское ли дело это следствие? Даже для тех, кто занимался спортивной гимнастикой… Задов и Болельщиков, задрав головы и с нескрываемым удовольствием заглядывая мне под юбку, подбадривали меня и советовали не останавливаться на полдороге.
Они бы, может, и дальше надо мной издевались, если бы, глянув в очередной раз вниз, я не обнаружила рядом с ними Бурачкова, который, по их примеру, тоже задрал голову и наблюдал за моим вознесением. Заметив, что я смотрю на него, он, придерживая фуражку, чтобы не свалилась, крикнул:
— Мария Сергеевна, а вы чего, решили ключей не ждать?
— Что?! — переспросила я, холодея от обрушившегося на меня прозрения.
— Вы решили по лестнице забраться? Я же ключи принес! И от парадной, и от чердака!
Я застыла, вцепившись в ржавые перекладины, лихорадочно соображая, что для меня более приемлемо — долезть все-таки до крыши или спуститься вниз; спускаться тяжелее, но там, внизу, люди; а если я влезу на крышу, мне придется ждать в темноте, холоде и одиночестве, пока туда прибудут остальные участники следственного действия. Нет уж, пусть меня внизу ловят! И я стала перебирать перекладины лестницы в обратном направлении, задыхаясь одновременно от злости и от смеха — невозможно было не признать, что разыграли меня классно…
