Я положила вилку с куском рыбы на тарелку и помахала ему рукой. Он подскочил к нашему столику со словами:
— Ну, слава Богу, ты здесь. Собирайся!
Он снял с вешалки мою куртку и встал около меня, держа ее так, что мне оставалось только всунуть руки в рукава.
— А что случилось?
— Взорвали депутата Госдумы Бисягина. Давай быстрее! — он даже притопнул ногой.
— Да я и депутата такого не знаю. Может, я доем? — еще пыталась поторговаться я.
— Теперь все узнают… Какое «доем»! Там уже прокурор города и наши генералы в полном составе понаехали.
— Да и плевать, без меня все равно не начнут, — расслабленная уютной атмосферой, я выказывала полное отсутствие служебного рвения.
— Марья, если ты хочешь прокурору города объяснять, где ты была, это твое дело. А у меня еще все впереди, я хочу карьеру делать. Там уже наш поручик Голицын топчется, я сказал, что сейчас тебя привезу. Короче! — он потряс моей курткой, которую продолжал держать как гардеробщик. — Ну!
— Может, ты пока в прокуратуру зайдешь за моей дежурной папкой? А я доем…
— Вот тебе папка, я у Горчакова взял.
— Вот бы и взял Горчакова вместе с папкой, а я бы спокойно пообедала.
— Слушай, мне надоел твой гнилой базар. Вредно столько есть. Одевайся! — он снова потряс курткой.
Мне ничего не оставалось, как покорно влезть в рукава и повилять хвостом перед Сашкой: «Прости, если можешь!»
Сашка грустно кивнул и даже отставил свой бифштекс. Девицы за соседним столиком с интересом наблюдали за происходящим, не веря своему счастью.
Начальник уголовного розыска схватил меня за руку и потащил к выходу. У самых дверей он спросил:
— А это твой мужик, что ли?
Я кивнула, и он, обернувшись к Сашке, поклонился и сказал:
— Здрасьте!
В следующее мгновение он уже захлопывал за мной дверцу автомобиля. За руль он сел сам.
Повидала я на своем веку лихих водителей, каталась по необходимости с профессиональными каскадерами, желавшими произвести на меня впечатление, а также с нетрезвыми операми, что значительно страшнее.
Но эта поездка все затмила. По самой оживленной магистрали города, в самое «пиковое» время, по мокрому асфальту, через десять светофоров мы промчались, ни разу не остановившись, распугивая народ ревом сирены.
Тормознули мы как вкопанные возле замечательного дома на улице имени великого писателя. Я перевела дух и осмотрелась.
Безусловно, нам нужно было в угловую парадную. Перед ней было тесно от ухоженных машин руководителей ГУВД и прокуратуры, вокруг небольшими группами стояли люди в милицейской форме и гражданской одежде, которая выглядела так, что их профессиональную принадлежность не только не скрывала, а, наоборот, подчеркивала. А вот и сотрудники убойного отдела, невозмутимо курящие на ветерке.
