Позади половина сезона. Подошел к этому рубежу с весьма скромными результатами, но успехи последних дней обнадеживают. Вчера на Фартовом снял еще одного соболька. Настоящий "казак": черный, седина серебром отливает. Он так глубоко забился в узкую щель под валежиной, что пришлось тесаком расширять ее. А сегодня утром, перед выходом на путик загадал: "Если сниму еще одного, то и сезон завершу удачно". Я же снял трех! Правда, третьего мыши успели подпортить - на спине мех выстригли.
Мог бы записать на свой счет и четвертого, да подвел вертлюг. Цепочка соскочила, и соболь ушел вместе с капканом. Битый час пытался найти его, но безуспешно. Жаль зверька. Для него ведь капкан все равно, что двухпудовые кандалы человеку.
Повстречал следы кабана, на которых лежали комочки снега, пропитанные кровью и светло-зеленой жидкостью. Сейчас у кабанов гон, а в это время секачи очень агрессивны и безжалостны друг к другу. Возможно, кто-то из них и пострадал в одном из турнирных боев.
Резко похолодало. Выйдя утром из палатки, я чуть не задохнулся от мороза. Придавив толстым поленом вход, пошел осматривать путик. Внезапно мимо с быстротой молнии пронесся какой-то зверь. От неожиданности я вздрогнул, а, разглядев, улыбнулся: из-за кедра, жизнерадостно виляя хвостом, победоносно взирал Пират. Отвязался-таки шельмец. Что же делать? Собака на капканном промысле только вредит - все следы и тропки затаптывает.
Попытался подозвать - не идет. Знает, что опять привяжу. Пришлось возвращаться обратно и топить печь. Минут через пятнадцать Пират, наконец, поверил, что я никуда не собираюсь, и подошел к палатке. Я подманил его мясом и, крепко привязав, побежал наверстывать упущенное время. Жалобный вой еще долго оглашал тайгу, действуя мне на нервы и распугивая зверей в округе.
В этот день ходил по Крутому, но, к сожалению, Пудзя не захотел поделиться своими пушными богатствами. Зато появились свежие тропки, а это надежда на успех в будущем. Расставил восемь капканов. Пока настораживаешь и маскируешь ловушку, коченеешь. Мороз студит кровь, подбирается к сердцу. Невольно думаешь: "Пропади все пропадом. Не пойти ли лучше в теплую палатку, заварить чай...". Но разомнешься, согреешься и при виде заманчивой сбежки опять принимаешься за работу.
Взобрался на гребень кряжа, покрытый кедрачом. Иные старцы такие громадные, что втроем ствол не объять. Неожиданно справа кто-то закопошился. Я затаился: прямо из снега вылетали прелые листья, золотистые чешуйки, а вот и сама копуша-белка с кедровой шишкой в лапках. Съела два орешка и хотела взобраться на дерево, но, видимо учуяла меня и замерла возле комля, распушив хвост. Я прицелился чуть выше головы. Выстрел оказался удачным - попало всего две дробинки. Доложил добычу в рюкзак и пошел дальше. Тотчас на другом кедре зацокала подруга. Вскоре и она легла рядом с первой.
