Пробный камень | страница 7
Гибберт с облегчением рассмеялся.
– Во времена Фрэйзера на звездолетах не устанавливались мыслефоны. Их тогда еще не изобрели. Он не мог их предвидеть, правда?
– Безусловно.
– Значит, – продолжал Гибберт, которого забавляла простота ситуации, – ты нам только скажи, какие обстоятельства представлял себе Дорка и что это за роковые слова, а мы уж придержим языки и докажем, что мы славные ребята.
– Все, что зарегистрировано насчет обстоятельств, – это туманный мысленный образ, указывающий, что они имеют какое-то отношение к этому самому храму, – объявил Бентон. – Храм определенно будет испытательным участком.
– А два слова?
– Не зарегистрированы.
– Отчего? Разве он их не знает? – чуть побледнев, спросил Гибберт.
– Понятия не имею. – Бентон не скрывал уныния. – Разум оперирует образами, значением слов, а не их написанием. Значения облекаются звуками, когда человек разговаривает. Поэтому не исключено, что он вообще не знает этих слов, а может быть, его мысли о них не регистрируются, потому что ему неизвестно значение.
– Да это ведь могут быть любые слова! Слов миллионы!
– В таком случае вероятность работает на нас, – мрачно сказал Бентон. – Есть, правда, одна оговорка.
– Какая?
– Фрэйзер родился на Земле, он хорошо изучил землян. Естественно, в качестве контрольных он выбрал слова, которые, как он считал, землянин произнесет скорее всего, а потом уж надеялся, что ошибется.
В отчаянии Гибберт хлопнул себя по лбу.
– Значит, с утра пораньше мы двинемся в этот музей, как быки на бойню. Там я разину пасть – и не успею опомниться, как обрасту крылышками и в руках у меня очутится арфа. Все потому, что эти меднолицые свято верят в западню, поставленную каким-то космическим психом. – Он раздраженно уставился на Бентона. – Так как, удерем отсюда, пока не поздно, и доложим обстановку на Базе или рискнем остаться?
– Когда это флот отступал? – вопросом же ответил Бентон.
– Я знал, что ты так ответишь.
Гибберт покорился тому неизбежному, что сулил им завтрашний день.
Утро выдалось безоблачное и прохладное. Все трое были готовы, когда появился Дорка в сопровождении десятка туземцев – может быть, вчерашних, а может быть, и нет. Судить было трудно: все туземцы казались на одно лицо.
Поднявшись на борт звездолета, Дорка спросил со сдержанной сердечностью:
– Надеюсь, вы отдохнули? Мы вас не потревожим?
– Не в том смысле, как ты считаешь, – вполголоса пробормотал Гибберт. Он не сводил глаз с туземцев, а обе руки его как бы случайно лежали у рукоятей двух тяжелых пистолетов.