Пол был скользким от крови. Хэн несколько раз чуть не упал, пока не добрался до входа собственно в зал.
Все двери нараспашку, горят только аварийные панели, в воздухе напоминанием о песчаной буре на Татуине висит пыль.
Хэн слышал стоны, стенания и мольбы о помощи. Из полумрака доносились и другие голоса — уверенные, раздающие приказы. Медики уже занялись делом, так же как и охранники и спецы по безопасности.
Чтобы вызвать подобное разрушение, кому-то понадобилась очень большая бомба. Хэн такой не видел даже во время сражений. И сверху ее не бросали. Снаружи здание целое. Заряд установили внутри.
Затем он увидел Лею. Ее белое платье больше не было белым. Одна коса расплелась совсем, вторая — наполовину, длинные пряди спутанных волос болтались по спине и наползали на лицо. Прихрамывая и спотыкаясь, Лея помогала двум стражникам нести сенатора-ллевебума. Хэн подхватил раненого.
— Я держу его, конфетка.
Лея не реагировала — словно оглохла. Пришлось оттолкнуть ее, чтобы она разжала руки. Ллевебум оказался на редкость тяжелым; как ей удавалось не уронить его… Они уложили раненого рядом с другими. Лея тут же направилась обратно. Хэн обнял ее.
— Я отведу тебя к врачам.
— Пусти меня, Хэн.
— Ты уже помогла. Пойдем к медикам.
Она не покачала головой. Она даже не посмотрела на него. Одна щека у нее была разодрана, из носа текла кровь, но она и этого не замечала.
— Мне нужно туда.
— Я пойду. Ты останешься здесь.
— Пусти меня, Хэн.
— Она вас не слышит, — вмешался дроид-врач. — Сильный взрыв в закрытом помещении наверняка повредил у всех барабанные перепонки.
Хэн развернул Лею лицом к себе, надеясь только, что она не увидит, как он боится за нее.
— Лея, — медленно произнес он. — Помощь уже здесь. Поехали в госпиталь.
Лицо ее под слоем грязи было" белым.
— Это моя вина…
— Нет, конфетка. Нет.
— Я впустила имперцев. Я недостаточно сопротивлялась.
От ее слов словно холодом потянуло.
— Никто не знает, что вызвало взрыв. Пошли. Я помогу тебе.
— Нет, — сказала она. — Здесь умирают мои друзья.
— Ты уже сделала все, что могла.
— Не упрямься.
— Это я-то упрямый?!
Хэн не стал договаривать фразы. Он не будет с ней спорить, она все равно не услышит. Она победит. Поэтому он просто поднял жену на руки. Она была легкой и теплой.
— Ты пойдешь со мной.
— Я не могу, Хэн, — но вырываться не стала. — Со мной все в порядке. Правда.
— Я не хочу, чтобы ты погибла только из-за того, что не знаешь, когда бросить игру.
То ли она все-таки услышала его, то ли прочла по губам.
