Колдовство? Далекие отзвуки призрачного рога достигли его и ласково коснулись, словно весенний солнечный луч, шаловливо скользнувший из-за ветвей, ненароком задетых пролетающим ветром.
Далекие отзвуки призрачного рога?
Нет. Это всего лишь ветер ерошит волосы.
Почудилось.
Курт ловко забрался на потрескавшуюся от времени стену — только слабо звякнул привязанный за спиной сид — взобрался и посмотрел назад. Посмотрел — и подумал, что все это время прожил в капкане, прожил, даже не осознавая, что это капкан.
— Я никому ничего здесь не должен, — сказал он, глядя в неспокойную тьму кварталов. — И я всех вас прощаю, — добавил он мстительно. — Будьте настолько омерзительны, насколько вам этого хочется. Я пошел.
С этими словами он решительно спрыгнул со стены в охватившие город сумерки.
Еще какой-нибудь десяток лет назад он вполне мог бы угодить в глубокий ров, наполненный водой. К счастью, те времена давно прошли, и Курт просто рухнул на какую-то кучу мусора. «Куча мусора» взвыла дурным голосом и, невежливо стряхнув Курта, принялась торопливо натягивать штаны. На Курта водопадом обрушилось невероятное месиво из руганей всех стран и народов. Точней говоря, это был не водопад, а натуральный грязевой поток.
С трудом стряхнув с себя обломки устного народного творчества, Курт вгляделся в застегивающую штаны тень. Перед ним, основательно покачиваясь, стоял здоровенный, в охапку пьяный наемник из тех, что сегодня бесчинствовали в городе. Одной рукой он все еще пытался застегнуть сползающие штаны, другой — нашаривал меч. На счастье Курта, пояс наемника, видать, тоже здорово нагрузился и перестал исполнять свои непосредственные обязанности так, как этого требуют командиры, уставы и просто здравый смысл. В результате меч съехал незадачливому вояке на самую задницу, где и пребывал в настоящий момент, являя собой некую пародию на идею хвоста.
— Щенок! — выдохнул наемник. В его мутных глазах колыхалось что-то такое, чего Курт предпочел не рассматривать.
«Сейчас он меня убьет» — отрешенно, как о чем-то незначительном, подумал Курт. — «Вот сейчас — убьет…»
— Убью! — выдохнул наемник. — Вот сейчас — убью!
«Он еще и мысли читает!» — непонятно чему испугался Курт. — «Ну и пусть читает, подумаешь невидаль!» — тут же заспорил он сам с собой.
Наемник икнул, качнулся и тяжело шагнул к Курту. Прежний Курт тут же дал бы деру: где уж ему, убогому недоучке, сражаться с кем бы то ни было… его даже старшина нищих обижал почем зря, а ведь совсем уже старик, если рассудить… где ж ему, неудачнику, сразиться с воином, пусть даже и пьяным. Так то — прежний Курт. Тот несчастный городской сопляк, трясущимися руками подбирающий брезгливо брошенные монетки. Но его больше не было. Он умер. А перед наемником стоял Курт, Перелезший Через Стену — и это был совсем другой человек.
