— Мы там держим агентов, лишь слегка похожих на людей, мой мальчик. Дэйну четырнадцать.
— А что такое Ганг ан Бу, дедушка?
— Общественное бюро безопасности. Оно стоит во главе Внутренней Системы.
— А кто они?
— Они все из Социального Синтеза.
— А что это, Социальный Синтез, за что ты их так ненавидишь?
— Они убили моего отца, мальчик. Просто выбросили его вместе с женой в воздушный шлюз их собственного дома — вот так.
Эдвард щелкнул пальцами прямо перед лицом Дэйна.
— Но почему?
— Они назвали его врагом Синтеза, вот почему.
— А кто такие враги Синтеза?
— Это ты, мой мальчик, и каждый, кто дышит кислородом, любой человек. Теперь твой ход. Мой слон напал на твоего коня.
Шахматы неожиданно уступили место другим воспоминаниям.
Эдвард сидит в черном дубовом кресле с черным котом Немо на руках.
— У нас есть только один шанс. И время ограничено. Если слишком долго ждать, они возьмут систему Урана под политический контроль, и мы уже этот шанс не используем.
— Да, дед.
— Ты должен спасти нашу семью от них самих. Меня они слушать не станут, кроме того, мне недолго осталось, но ты сможешь закончить мое дело. Они не хотят смотреть в глаза правде, но однажды утром они проснутся и обнаружат, что каждый их вздох, каждое слово контролируются Ганг ан Бу.
И тогда на экране монитора, хитро спрятанного в полированной каштановой столешнице, Эдвард показал ему, как работает Мировое Правительство — система власти на Земле. Потом вызвал график, на котором было видно, как политическая сеть Земли захватывает Луну, затем — Марс, перепрыгивает на систему Юпитера, заливает города на Сатурне и подходит к самому Урану.
Дьявольские нити этой паутины сходились в Новом Багдаде и Пекине.
Дэйн никогда этого не забудет.
Неожиданно сон прервался. Кто-то сильно тряс Дэйна за плечо. Альтер.
— Проснитесь, молодой хозяин. Через несколько минут у вас встреча. Я дал вам спать до предела возможного.
— Спасибо, Альтер.
Он никак не мог отучить Альтера от укеренившейся привычки называть его «молодой хозяин», хотя и убедил старика принять свободу.
Дэйна ждал кофе, дымящаяся сладкая чашка. Он с удовольствием сделал несколько глотков.
