— Я, пожалуй, мог бы приготовить кофе, пока вы одеваетесь, ваша светлость!
— Я была бы очень тебе благодарна, мой дорогой дядюшка Бен.
Стараясь не замечать насмешки, Шелби одарила его своей очаровательной улыбкой и продолжала улыбаться, пока дверь за ним не закрылась. Тогда она вскочила, переполненная сознанием перемен, происшедших в ее жизни. Даже Бен Эйвери, считавший ее способной почти на любую выходку, не мог бы заподозрить, что она голая под одеялом и провела большую часть ночи, безудержно, самозабвенно занимаясь любовью с Джеффри Уэстоном.
При этой мысли она снова покраснела.
Я больше не девушка. Но что же я теперь?
Что же мы теперь?
Шелби отчаянно хотелось принять ванну, но вместо этого она быстро натянула на себя темно-синюю юбку и белоснежную английскую блузку с высоким воротом. Стоя перед зеркалом и расчесывая волосы, она всматривалась в свое отражение и вспоминала о ласках Джефа, отыскивая видимые следы перемен, происшедших с ней этой ночью. «Конечно же, теперь, когда я познала тайну женщины, я должна выглядеть по-другому…»
Нелегко было спуститься обратно на землю, и Шелби просто не представляла, как ей вести себя, когда, выйдя из своей спальни, увидела Мэнипенни, входившего в гостиную. Старый слуга был одет в темные, в едва заметную полоску, брюки, белую рубашку, серый шелковый жилет и полосатый галстук. Он надел даже туфли, хотя и не смог как следует зашнуровать их, а его попытки самостоятельно пот бриться оказались не слишком успешными.
Шелби бросилась к нему, глубоко тронутая, его достоинством:
— Мистер Мэнипенни, как вы чудесно выглядите!
Она взяла его под руку и почувствовала, как он опирается на нее, пока они вместе шли в кухню.
А вы уверены, что уже достаточно поправились, чтобы вставать? Вы знаете, силы так сразу не возвращаются. Что говорит Джеф? Надеюсь, вы позволили ему помочь вам одеться.
— Если говорить откровенно, мисс Мэттьюз, я бы сказал, что его свет… — а-гхм! то есть я хотел сказать, мистер Уэстон ведет себя с прискорбным отсутствием какой-либо дисциплины.
Он покачал своей громадной головой, подчеркивая, как глубоко на самом деле пал Джеф.
— По-моему, он совсем недавно заметил, что утро великолепное и вполне заслуживает его драгоценного внимания.
Шелби рассмеялась этому церемонному остроумию Мэнипенни.
— Я и сама ленилась сегодня не меньше, сэр. Этой ночью нам пришлось спасать наших коров с соседнего ранчо, поэтому-то сегодня утром мы оба совсем без сил.
