— Брось развращать меня, Дюранго, и спи! Его ладонь сжала ее грудь.
— Для одной ночи довольно, верно, девочка?
— Чарли!
Добродушно рассмеявшись, он слез с нее, обнял и положил ее голову себе на грудь. Через минуту они крепко спали.
Кейт не помнила, когда Чарли выпустил ее из объятий. Перед рассветом она проснулась от его громкого храпа. Дюранго, лежа на спине, спал беспробудным сном.
Вот наконец и представилась возможность, удобный случай для побега! Но Кейт, к собственному ужасу, не хотела покидать его. За последние дни она прониклась симпатией и уважением к Чарли Дюранго. Ее лицо залил густой румянец, когда Кейт вспомнила о его поцелуях в ночной тиши, и о том, как благодаря ему она изведала прежде недоступное ей блаженство. Какой он крепкий, сильный и неотразимый мужчина! Если она поступит с ним низко, укоры нечистой совести замучают ее.
Ну а Чарли — разве он намерен лучше обойтись с ней? Как можно верить в искренность его заигрываний?
Итак, все закончится браком со старым дурнем. Ну уж нет!
Твердо решившись, Кейт тихонько поднялась с ложа. В слабом предутреннем свете она на цыпочках прокралась к водопаду и, взяв постиранную одежду, торопливо переоделась. Нижнее белье высохло, а вот штаны и рубашка нет. Пустяки, не стоит обращать внимания!
Вернувшись, Кейт натянула башмаки и нахлобучила на голову шляпу. Положив на Корону седло, она достала из седельной сумки Чарли «кольт». Дюранго остались его сбруя и седельные сумки, грустно подумала она, но без лошади они вряд ли понадобятся ему.
Кейт отвязала Черта, проверила прочность повязки и, тяжело хлопнув по крестцу, отпустила его.
— Домой, мальчик, — тихо произнесла она вслед жеребцу, и тот припустил рысью. Сожаление пронзило ее сердце. Черт так и остался полудиким животным, и он скорее всего примкнет к какому-нибудь стаду мустангов. Во всяком случае, жеребец на воле, а нога заживет.
Уже занимался неприветливый, хмурый день, когда Кейт, встав на колени рядом со спящим, положила тщательно сложенную рубашку возле него. Она попыталась проглотить болезненный ком в горле. Боже, до чего красив! Как он тих и доверчив во сне! На подбородке едва отросла щетина, и разбросанные руки лежали по сторонам обнаженной груди. Кейт с тяжелой душой поцеловала его.
— Чарли, прости, — прошептала она, смахивая рукавом слезу. — Но ты поймешь… Мне необходима свобода. Не в моих силах уступить отцу. Прошу, не преследуй меня.
Через минуту Кейт тихо трусила навстречу утренней заре.
