— Нет дров, сэр. Последние ночью пожгла… хотела согреть хозяйку..
Вытряхнув из кармана несколько монет, Джулиан сунул их в руку женщине:
— Отдайте их моему кучеру. Пусть раздобудет дров. И побыстрее.
Негритянка со слезами на глазах благодарно улыбнулась Джулиану:
— Да, сэр!
Она уже повернулась, чтобы уйти, и тут он окликнул ее:
— Кстати… как зовут вашу хозяйку?
— Коринна, сэр. Коринна О'Ши.
Она ушла, а Джулиан, отыскав стул, подвинул его к постели и сел на него. Джулиан внимательно вгляделся в исхудавшее лицо умирающей. Оно еще хранило следы былой красоты: прекрасный овал, изящный нос, прелестная форма рта, великолепно очерченные густые брови. Вьющиеся волосы умирающей прежде, вероятно, были черными как смоль. Теперь же они густо подернулись серебром — скорее от страданий, чем от груза лет, с жалостью подумал Джулиан. Под высокими скулами ярко рдели пятна лихорадочного румянца. И снова гнев захлестнул Джулиана — только подумать, что муж этой бедняжки, бросив ее умирать в этой дыре, мог отправиться к шлюхам!
* * *
Вскоре с полной охапкой дров вернулся Генри. Разведя огонь, он незаметно выскользнул из комнаты. Джулиан не знал, сколько он просидел — может, час, может, два, как вдруг Коринна О'Ши открыла глаза. И Джулиан утонул в этих небесно-синих глазах — самых прекрасных, какие он когда-либо видел.
Женщина посмотрела на него, и взгляд ее неожиданно прояснился.
— Брендан? — удивленно прошептала она.
Смутное чувство вины и глухое раздражение захлестнули Джулиана. Но, взяв себя в руки, он выдавил самую непринужденную улыбку, которую только мог.
— Ваш муж немного задержался, мадам, — он сам поразился тому, насколько легко ложь слетела у него с языка, — и попросил меня узнать, как вы себя чувствуете.
Лицо Коринны просветлело. Надежда — вот что Джулиан прочел в ее глазах, и снова у него от жалости сжалось сердце.
— Вы друг моего мужа, месье? — пробормотала она, тщетно пытаясь поднять голову.
Но Джулиан заставил ее лечь.
— Да, мадам. Не волнуйтесь, прошу вас. Могу ли я чем-нибудь вам помочь? — Взгляд Джулиана упал на ночной столик. — Хотите выпить воды, мадам?
Женщина покачала головой — на большее у нее не хватило сил. Судорожно вздохнув, она едва слышно произнесла:
— Мерси…
— Мерси? — удивленно повторил Джулиан. — Ах да, ваша дочь!
— Я должна поговорить с ней.
Джулиан растерянно оглянулся, и тут из-за его плеча послышался дрожащий детский голосок:
— Мама!
Он вскочил. На пороге стояла маленькая девочка. При виде перепуганного ребенка у него перехватило дыхание. Он оцепенел, будто увидел перед собой призрак. Мерси О'Ши была точной копией своей умирающей матери — такая же изящная, утонченно прекрасная, словно фарфоровая статуэтка, — но при этом с огненно-рыжими кудрями Брендана и ирландскими зелеными глазами.
