— В сущности, любое воспитание — не более чем лакированное покрытие, Эльвер. Как только попадаем в исключительные условия, тут же возвращаемся к изначальным истокам инстинктивного характера. Я ведь тоже тебя люблю.
Склонив голову мне на плечо, она добавляет:
— Если даже введенный в меня искусственно императив охоты на тебя все еще продолжает действовать, мне думается, что теперь я не смогла бы ему повиноваться.
Мощный призывный всплеск — и Регелла тревожно вскакивает.
— Сейчас же надень гермошлем!
Штука, видно, начала нервничать. Она, должно быть, чувствовала, что у подножия холма суетятся (совсем рядом!) всякого рода зверушки и звери, и удивлялась, почему они не откликаются на ее импульсы и не устремляются к ней.
Небо начало предрассветно розоветь. Регелла поспешно заканчивает облачение в полное космическое одеяние.
— Этот зов не направлен мне лично.
— Конечно, нет. Ведь Люгон погиб.
На экранах ничего не видно, но неумолчный шум джунглей не стихает в рубке ни на минуту. Сквозь него в ночи внезапно прорезался трубный глас какого-то крупного животного.
— Знаешь, Эльвер, удерживаемые силовым полем животные уже не вернутся в свои норы и берлоги. С восходом солнца они так и останутся как бы приклеенными к барьеру.
— Да, придется их уничтожить.
Яснее ясного, почему это они прилепились к защитному полю: их же загипнотизировал монстр! Они и понятия не имеют о нашем невидимом препятствии. Они уже прошли ту стадию, когда страх мог бы еще вынудить их бежать куда глаза глядят. В данный момент единственный, кто ничего не понимает в обстановке и недоумевает, — это она, та самая штука.
Горизонт все более и более алеет, тени разжижаются, становятся менее плотными. Похоже взвился свирепый ветер. И вновь — мощный приступ психической атаки. На сей раз он до остервенения силен: я ьижу, как скрючило Регеллу. Немедленно оповещаю Ариона. Рассвело, впрочем, уже настолько, что на экранах начинает проступать саванна.
— Я и сам проснулся от этого отчаянного зова монстра, — сообщает историк.
— Как чувствуют себя твои пленники?
— Ты имеешь в виду Варну и других ребят?
— Естественно.
— Сейчас взгляну…
Он, должно быть, подключился к специальному экрану, показывающему, что происходит в отсеке, где содержатся пострадавшие. Через некоторое время он поворачивается ко мне:
— Их бьет колотун!
— Как, впрочем, и Регеллу. — Через прозрачную поверхность гермошлема вижу, как напрягся у нее взгляд. Спешу удалить девушку подальше от пульта управления.
