Пока я сидел и сосредоточенно жевал, мне подумалось, что ведь никогда не было золотого века душевнобольных.
Все другие категории граждан переживали свой золотой век. Гангстеры — в двадцатых годах, мафия — в тридцатых, летчики-истребители — в сороковых, поклонники рок-н-ролла — в пятидесятых, хиппи — в шестидесятых, кто-то еще — в семидесятых, яппи — в восьмидесятых. Но пациенты-психи никогда не знали раздолья. Смирительные рубашки и холодные ванны сменялись для них лечением электрошоком и хирургическими экспериментами. Никакого просвета… Никакого…
— Свободно?
Передо мной стоял пациент и показывал в сторону стоящего рядом со мной свободного стула. В другом, внешнем мире, на подобный вопрос было бы ответить нетрудно. Но только не здесь.
— Сам не видишь?
— Вижу, свободно.
— Отпад.
Пациент сел. Самый что ни на есть обычный пациент. Молодой, поджарый, с узким прыщавым лицом, стеклянным взглядом, жирными волосами и неприятным запахом изо рта.
— Расслабься, — сказал пациент. — Гляди, какая у меня клевая улыбка.
Он продемонстрировал мне свою «клевую улыбку». Почерневшие зубы, желтый язык…
— Я говорю, расслабься.
— Извини, — сказал я. — Просто подумал вслух.
— Со стороны — так по тебе психушка плачет.
— Ха-ха-ха, — сказал я, продемонстрировав еще не потерянное чувство юмора.
— Рад, что ты не потерял чувство юмора, — сказал парень, уминая кашу. — Я — Дэн, между прочим.
— Рад познакомиться, Дэн.
— Нет, я сказал «Дэн-между-прочим», — сказал Дэн-между-прочим. — Дэн я только для друзей.
— И много у тебя друзей?
— Пока ни одного.
— Тогда не станем бить этот рекорд. — Впрочем, можешь звать меня Дэном, если хочешь.
— Твое здоровье, Дэн.
— Я сказал «Дэн-если-хочешь». Ты мочу глушишь, что ли?
— Просто хочу доесть свой завтрак.
— Лады, не будем ссориться.
— Замечательно. — Я выковырял из зубов кусок чьего-то ногтя с большого пальца ноги и отбросил в сторону.
— За что тебя? — спросил Дэн.
— Серийные убийства, каннибализм и некрофилия, — сказал я. После такого ответа разговор обычно быстро заканчивался.
— Проблемы с этим?
— Никаких, — ответил Дэн, заглатывая кашу. — Меня самого упекли сюда за это.
— Шеф, доедаем и сматываемся?
— Никаких проблем.
— Никаких, — повторил Дэн.
Затем Дэн сказал:
— На самом деле я здесь не за серийные убийства. Хотя в какой-то степени, конечно, да. Но, если честно, я здесь не поэтому. Я здесь потому, что мне известно такое, о чем, по их мнению, никто не должен узнать.
— Их мнению?
— Их, их. По мнению властей.
