– Папа – спрашивает он меня – а на сколько эта гора ниже Эвереста? На километр?.
– Почти на два.
– Так это не очень высокая гора?
– Нет, это очень высокая гора.
– Ты уверен, что сможешь подняться на неё?
– Нет, я совсем не уверен. Я никогда ещё не был на таких высоких вершинах. Но ведь в этом и весь интерес – попробовать сделать что-то новое, такое что не знаешь сможешь или нет. Это, как игра. Что за интерес играть с кем-то, у кого всё время выигрываешь?
– А много людей могут подняться на эту гору?
Хороший вопрос... Подтекст его ясен: «Папа, в конце концов, ты крутой альпинист или каждый дохляк может сделать то же, что и ты?..».
– Не так уж мало альпинистов может подняться на эту гору, но, вообще-то, это гора для опытных альпинистов. Короткое молчание.
– Папа ХХХ (называется имя школьного друга) мог бы подняться на эту гору?
Конкретный вопрос, призванный устранить все неясности и расставить всё по местам! Я смеюсь.
– Нет, папа ХХХ точно не смог бы на неё подняться. Он ведь не альпинист и вообще спортом не занимается. Да и вообще, во всём Израиле есть всего человек 15-20, которые поднимались на вершины выше 7000 метров.
– Во всём Израиле?!! Ого...
Я чувствую, что он сражен наповал – во всей его «необьятной родине» есть так мало людей, которые могут сравниться с его отцом... Вот они – недостававшие ему коодинаты. Ещё не поднявшись на гору, я уже заметно вырос в его глазах! Я чувствую себя шулером.
– А там очень опасно, на этой горе?
Я задумываюсь о том, что такое «очень опасно». Не пускаться же в статистические выкладки.
– Эта гора не из самых опасных гор, хотя всё зависит от того, по какому маршруту ты идёшь – уклончиво отвечаю я – мы специально выбрали маршрут, который тяжелее, но безопаснее. Понимаешь? Мы специально уменьшили свои шансы подняться на вершину, чтобы уменьшить и риск.
– Пора спать, Томка – говорю я, и какое-то время мы сидим молча.
– Папа, ты не думай, что мне так уж важно поднимешься ты на гору или нет. Я вообще хочу, чтобы ты никуда не уезжал...
Я чувствую, что вся моя тщательно выстроенная теория мироздания закачалась и рухнула. Я чувствую себя опустошенным.
***
Всё, что можно и нужно было обсудить, мы уже обсудили и теперь молча летим по скоростному шоссе под песни «Ночных Снайперов». Запертые в крошечной капсуле, мы несёмся сквозь созвездия придорожных фонарей, и я чувствую, как с каждым оставленным позади километром моя обычная, каждодневная, уютная, как потёртая пижама жизнь отпускает меня. Я сжимаю крепче руль, чтобы почувствовать связь с пошатнувшейся реальностью и произношу в уме фразу, от которой сладкая немота пробегает по всему телу: «Я иду на Хан Тенгри!». Таня молча смотрит в тёмное окно и думает о чём-то своём. Мы сидим в полуметре друг от друга, но я просто физически ощущаю, как растёт разделившая нас пропасть.
