Хан Тенгри с севера. Негероические записки | страница 52

Подшмаленная птица Феникс – это я. Примерно так я ощущаю себя, с трудом передвигая ноги по истекающему потоками воды послеполуденному Иныльчеку. Физически я чувствую себя, как больной, вставший с постели после продолжительной болезни, но в душе у меня скачут солнечные зайчики. Я наслаждаюсь действием и движением. Наконец-то я снова в нахожусь в начале чего-то значительного. Я восстал из пепла, пусть даже с ощипанным хвостом и подгоревшими крыльями... 

Вообще-то, я собирался уйти сразу после завтрака, но за завтраком Витя стал уговаривать меня выйти вместе с ним после обеда. Я колебался. В такую солнечную погоду после обеда весь склон до первого лагеря превратится в мокрую кашу. Да и сидеть в лагере уже нет никаких сил. С другой стороны, идти вдвоём веселее и безопаснее. Я соглашаюсь и даже договариваюсь о том, что пойду на восхождение вместе с обоими москвичами. Забавно, что случилось именно то, о чём я мельком подумал ещё тогда, на первом акклиматизационном выходе – я присоединился к их группе! Собственно ночевать я собирался отдельно, поскольку палатка у них была двухместная, а у меня стояли готовые лагеря, но на переходах куда приятнее идти с компанией. К концу завтрака к нам подсела «Елена Прекрасная» и спросила, выхожу ли я после завтрака, на что я сказал, что нет, что Витя уговорил меня подождать до обеда. «Вы слишком легко даёте себя уговорить, молодой человек...» – насмешливо хмыкнула Елена Петровна. Я засмеялся – да, я человек мягкий и с хорошим характером!

После завтрака произошла серия прощаний. Во-первых, улетели испанцы, слегка опухшие после вчерашней вечеринки. Я сердечно попрощался с Пабло, и, кажется, он даже простил мне мою нетрадиционную для европейского интеллигента политическую ориентацию. Затем «чайная» Таня сказала, что 10-го августа закончится её смена, и она улетит на Большую Землю. Поскольку в это время я всё ещё буду на горе, то мы с ней прощаемся, и я делаю памятную запись в её дневнике. Вскоре после этого ко мне подошла Надия и, вопросительно заглянув глаза, спросила, не откажусь ли я написать ей по-еврейски пару обиходных фраз. Она собирает в специальной тетрадке фразы на разных языках. Типа: «Здравствуйте», «как дела?», «как погода» и тому подобное. Я охотно соглашаюсь и пишу ей несколько фраз на иврите. Кто знает, может быть следующие израильтяне, которые попадут в этот лагерь, будут ошарашены приветствием на их родном языке...