— Иган, а может, ты есть хочешь? Я такая негостеприимная, давно гостей не принимала. Может кашки?
— Манной? — облизнулся Иган.
— Нет, что ты касатик. У меня только еловая, из шишек. С медом диких пчел.
— Нет, бабушка, что-то не хочется. Наверное, я не голоден.
— А как насчет супчика из зайчатины?
— А вот это с удовольствием. Где суп?
— Суп твой в лесу бегает. Да ты не кривись, не лимон ешь. Я зайца-то приманю, а ты убьешь и освежуешь. Вот суп и сварим.
Голодного Игана не пришлось долго уговаривать, они вышли из хижины, и он с нетерпением заторопил старуху.
— Давай зайца, приманивай, бабушка.
— Экий ты нетерпеливый, — колдунья зачмокала губами и издала тонкий свист.
Из— за дерева высунулась любопытная мордочка зайца. Старуха залопотала по-заячьи, маленькое животное без опаски подошло к людям. Заяц оказался так близко, что Игану оставалось только протянуть руку и схватить его за уши. Клотильда протянула извлеченный из лохмотьев нож, и через минуту на землю закапала кровь из перерезанного горла зайца.
Иган с удовольствием сдирал с зайца шкуру, он представлял, что это Эя. Как ему хотелось, чтобы на месте зайца и правда оказалась деревенская красавица. Он задумчиво посмотрел на свою руку, обмазанную кровью, лизнул ее, неожиданно ему понравилось. Иган припал к окровавленной тушке мертвого животного, слизывая кровь, причмокивая от удовольствия, кровь лилась ему на рубашку, впитывалась в ветхую ткань. Невдалеке старуха потерла сухонькие ладошки, человек выполнял все ее пожелания без подсказки. Осталось только дождаться ночи и скормить жертву демону. А что если представить все в форме помощи человечку? Тогда можно не выдумывать причину проведения ночного колдовского обряда. Клотильда подошла к мужчине, который стыдливо оторвался от тушки, не понимая, что это на него нашло.
— Сынок, я все хочу спросить…Что произошло между тобой и твоей любимой. Ты так убиваешься, что жалко тебя прямо до слез, — она сделала усилие и выдавила одинокую слезу.
— Ох, бабушка, тяжко мне. Так тяжко, что и жить не хочется. Влюбился я на свою беду в первую красавицу деревни, и принесла она мне беду.
— Ты рассказывай, не скрывай ничего сынок, может, я помогу тебе чем-нибудь.
— Никто мне уже не поможет. Я попросил стать ее моей женой, а она мне в лицо рассмеялась, Поросенком обозвала.
— И что ж ты хочешь? Чтобы полюбила она тебя?
— Теперь я хочу только отомстить.
— Сильна в тебе мужская гордость, сынок. Не печалься, поможет тебе старая Клотильда.
