– Зачем? – хмыкнул Бруно. – Затем, что ставка больно высока. И еще затем, что сил они набрались немерено, ничего уже не боятся. И это меня, честно говоря, очень тревожит. Вчера я разговаривал с Комесом, он рассказал, как грамотно они организовали акцию по уничтожению волгоградского Периметра. Десять лет работы коту под хвост. Признаться, в последнее время я все чаше задумываюсь: есть ли смысл в том, что мы делаем?
– Я и сам об этом задумываюсь, – вздохнул Гонта. – Но альтернативы все равно нет.
– Альтернатива в том, чем сейчас занят Нестеров.
– Слушай, Бруно… – Гонта немного помолчал. – Ты действительно веришь, что это не легенда?
– Не столько верю, сколько надеюсь, – сказал Бруно. – Я себя недавно поймал на том, что за вашего Нестерова молиться начал…
* * *
Адвокат был у дверей следственного изолятора ровно в десять утра. Он источал праведный гнев и уверенность в собственной правоте. К этому времени поребрик вдоль здания был полностью занят автомашинами с эмблемами телевизионных каналов на бортах. Съемочные группы заняли позиции примерно с девяти часов, но если бы догадались приехать пораньше, то увидели бы немало известных людей, чьи машины были предусмотрительно отогнаны на соседнюю улицу. Едва адвокат вышел из своего черного «БМВ», к нему кинулись репортеры, размахивая черными грушами микрофонов.
– Как вы оцениваете действия правоохранительных органов?
– Вы надеетесь, что вам удастся добиться освобождения подзащитного?
– Насколько серьезны предъявленные ему обвинения?
Чуть склонив голову к плечу, адвокат снисходительно оглядел журналистскую братию.
– Никаких обвинений моему клиенту не предъявлено, потому что это задержание – чистейший абсурд и беззаконие, за которое виновные несомненно ответят. Подозревать ученого с мировым именем в организации нарколаборатории в стенах своего института, который известен не только в стране, но и во всем мире, более чем глупость. У меня нет сомнений, что все происшедшее имеет очевидные признаки провокации, и моя задача состоит скорее не в том, чтобы защитить клиента (по большому счету он совсем не нуждается в защите), а в том, чтобы добиться наказания организаторов этой провокации.
После этих слов адвокат скрылся за массивными дверьми изолятора. Журналисты закурили и с привычной терпеливостью принялись дожидаться развития событий.
В просторном кабинете начальника изолятора кроме хозяина кабинета и Рыбакова находились еще двое: заместитель министра внутренних дел и прокурор города. Установившаяся в комнате неловкая тишина заметно тяготила всех, кроме Рыбакова, и появление адвоката большинство присутствующих встретили с несомненным облегчением.
