– Не совсем, – покачал головой Магистр. – Хотя статья, разумеется, сыграла в вашей судьбе определенную роль. Но источник ваших главных бед все же не она, а та самая рукопись Барки, которую вы упомянули. Как, кстати, она точно называется?
– «Истоки небесные и земные, анналы света и тьмы, материя первозданная, укрытая Творцом от ока человеческого», – без запинки проговорил Нестеров и увидел, что Магистр и Гонта быстро и печально переглянулись друг с другом, а потом Магистр задал тот же вопрос, что два дня назад задавал и Гонта:
– Где она сейчас находится?
– Думаю, что в архиве, – ответил Нестеров.
– Сомневаюсь, – озабоченно пробормотал Магистр. – Хотя проверить все же не мешает, чем черт не шутит – вдруг повезет! Нет, вряд ли!
– Да что же в ней такого, в этой рукописи?! – воскликнул Нестеров.
– А вы разве сами ее не читали? – удивился Магистр.
– Рукопись зашифрована. Причем, как мне показалось, разными ключами. И я совсем недавно начал с ней работать. Я читал рукопись небольшими кусками, выбирая места, с расшифровкой которых мне удавалось справиться, – чуть-чуть вначале, кое-что в середине и немного в конце. Рукопись построена немного необычно. Диалог Барки с неким высшим существом (разумеется, вымышленным, – это просто авторский прием) перемежается его собственными монологами. Он довольно много рассуждает о людях и нелюдях. Кстати, насколько я понял, книга Барки написана раньше, чем трактат, на основании которого я написал свою статью. Следовательно, это именно Барка автор теории человеческих видов?
– Автор не он, – заметил Магистр. – И тот ваш трактат не написан, а переписан, скопирован. Но это неважно. Что вам еще удалось понять у Барки?
– В середине, насколько я понял, говорилось о каких-то путешествиях, совершенных вместе с тем самым высшим существом. А в заключительной части – но я с трудом разобрал только две первые страницы – упоминается о некоем устройстве, которое Барка называет принципикум. Нечто вроде философского камня, к тому же обладающего свойствами индикатора, позволяющего определять хищников.
Гонта негромко и как-то печально засмеялся, и Нестеров смутился:
– Вот именно! Полная ерунда!
– Я не над этим смеюсь, – возразил Гонта. – Ты действительно разобрался не до конца. Все обстоит ровным счетом наоборот. Чтобы идентифицировать хищника, нет никакой нужды в приборах или индикаторах. Во-первых, от него и так зверем разит за версту, любой селект… ну, это неважно. А во-вторых, они выдают себя своими действиями. Неужели вы. историк, затруднитесь в определении «хищник или нет» в отношении какого-нибудь славного правителя прошлого? Как отдаленного, так и не очень. Нет, принципикум – это действительно индикатор, но его назначение в идентификации не хищников, а селектов. Хотя я сильно сомневаюсь, что им удалось его создать.
