Было слишком поздно, чтобы заниматься разбором вынесенных из огня документов, и мы все слишком устали. Единственное, чего мне хотелось, добраться до дому и переодеться. Но когда я пришла к себе, оказалось, что у дверей меня ожидает посетительница — почтенная горожанка средних лет. В последние дни как на подбор образовались у меня собеседницы: экономка Шнауцера, госпожа Мюсли, мамаша Фикхен... Но к ним я сама приходила, а этой-то что от меня надо?
— Помощи, — простонала посетительница, сложив руки на обширной груди. — Не откажите в помощи, милиса!
Я отперла дверь, с тоской озирая прилипшую к телу одежду. Сегодня постирать уж точно не придется.
— Вот что. Я сейчас переоденусь, а вы сядьте и успокойтесь. А потом расскажете, как вас зовут, и что вас привело ко мне в столь неурочный час.
Уже стемнело, а порядочные женщины в Киндергартене в это время из дома не выходят. А непорядочных здесь не водится. Исключения — типа меня — лишь подтверждают правило.
Она представилась, как только я вернулась в домашнем платье — с неотмытой копотью на лице и подпаленными волосами оно меня еще больше украсило. И ответ на первый вопрос заключал в себе ответ и на второй.
— Меня зовут Бундеслига Штюккер...
— А! Жена сапожника!
— Так точно, милиса.
— Я слышала, ван Штанген посадил вашего мужа.
— Потому я и пришла.
— А я-то здесь при чем? Дело передано в ведение герцогской полиции, меня от следствия отстранили.
— Но Сай не виноват!
— Да знаю я, что не мог он убить портного Броско...
— Не в этом дело... Там, конечно, все ненарочно вышло. Но даже если б он портного злоумышленно застрелил... Сая уже судили за это.
— Верно. Приговорили к штрафу. И никто не может быть осужден дважды за одно и то же преступление. Есть такой закон. Хотя закон — что дышло...
Сапожничиха всхлипнула, но сдержала слезы. При том, что у нее, в отличие от госпожи Мюсли, были причины плакать.
— Этот приезжий господин... он думает, что мой бедный Сай причастен к гибели советника Шнауцера... и не только.
— Что значит «не только»?
— Сегодня они приходили снова... уже вечером... они ищут того, кто устроил пожар... и снова спрашивали про Сая.
Мысль о поджоге до сего момента не приходила мне в голову. День, как было помянуто, выдался теплый, сухой, в храме горело множество свечей и толпилось большое количество народу. Пожар вполне мог возникнуть случайно. И все же...
— Ну, Бундхен — ничего, что я так запросто? — этого преступления ван Штанген вашему мужу не пришьет. Во время пожара он благополучно сидел в узилище.
