Солдаты смотрели на него в испуге.
Битва закончилась, поэт в одиночестве стоял посередине трюма и укоризненно разглядывал окружающих.
Кто— то стонал, но в общем было тихо.
Поэт вернулся на свое место, разгладил грязную стопку бумаг и благоговейно произнес:
— Гюмер Троппауэр. «Матушка, для сына-сироты, ты — путеводная звезда». Песнь первая…
Легионеры слушали пространное стихотворение на двадцати двух страницах с неослабевающим вниманием.
2
Вдалеке показался Оран. Сквозь марево отвесных полуденных лучей смутно проступал африканский берег с разбросанными там-сям белыми домами-коробочками и пальмами.
— Строиться! — прокричал в трюм унтер-офицер. Все с вещами поднялись на палубу. Лейтенант у поручней разглядывал в подзорную трубу берег. Солдаты тоже впились взором в приближающуюся пристань. Вот она, Африка!
Лейтенант равнодушно скользнул взглядом по легионерам. И вдруг встрепенулся.
— Арен… кур…
Голубь тоже был поражен.
— Шам… бель… — пролепетал он. Они вместе учились в академии!
— Господин сержант разрешит вам в виде исключения выйти из строя. Я хотел бы сказать вам пару слов, — произнес офицер.
Они отошли с лейтенантом в сторону.
— Ты что, спятил… Аренкур? — нервно спросил, Шамбель, когда они удалились от остальных.
— Позвольте, господин лейтенант…
— Называй меня Жан, как прежде.
— Так вот, милый Жан… Что ты имеешь против моего вступления в легион?…
— Ты прекрасно знаешь, что такое легион! Пусть сюда вступают те, кого не жаль подставить под бедуинские пули. Послушай, у меня хорошие связи, комендант Орана, маршал Кошран — мой дядя. Может, я с ним поговорю…
Ареикур побледнел.
— Не вздумай! Я хочу умереть, и кончено! Это мое личное дело! Очень прошу тебя, ни при каких обстоятельствах не вмешивайся в мои дела…
Послышались лязганье и всплеск — бросили якорь. Офицер быстро пожал бывшему товарищу руку, и Аренкур встал в строй.
Опустился, ударившись о берег, трап. Блеснула капитанская сабля и поплыла но мосткам, следом затопали тяжелые солдатские башмаки.
Шамбель провожал отряд грустным взглядом. В облаке раскаленной солнцем пыли он удалялся по дороге, ведущей средь желтых домов и зеленых пальм к форту Сен-Терез. И вот уже последний солдат, безучастно отмеривая шаг, скрылся за поворотом.
Бедный Аренкур, — вздохнул Шамбель.
