* * *
Сэнди поднимает руку.
– Так, – говорит он, хмурясь, – ты настаиваешь, что если этот тренинг научит нас перестать пытаться измениться, то мы изменимся.
Не то, Сэнди, – говорит тренер и отхлебывает из своего термоса. – Я уже говорил, что вы ничего не получите от этого тренинга, ничего не изменится. Как говорится в наших проспектах: «Целью ЭСТа является трансформация вашей способности переживать жизнь, чтобы ситуации, которые вы пытаетесь изменить, прояснились в процессе самой жизни».
Я предупреждал, что «трансформация» не означает «перемена». В этом контексте это означает нечто вроде «трансмутации»: или «изменения субстанции» вашей способности переживать жизнь. Перемена включает только изменение формы.
Мы говорим о чем-то таком же радиикальном, как разница между плюс единицей и минус единицей. Переход от минус одного к плюс одному – это поворот на сто восемьдесят градусов.
Это – трансформация вашей способности переживать жизнь. И чтобы попасть из минус одного в плюс один, вы должны пройти через ничто.
– Я думаю, что семантические различия не так уж важны. Важно, что мы можем надеяться на перемены.
– Нет, я не хочу, чтобы вы надеялись на перемены! Я не хочу, чтобы вы менялись. Вы хороши такими, какие есть. Оставайтесь в зале и берите, что получите, а потом сможете сказать, перемена это или нет.
Наши ягодицы болели, наши плечи болели, животы урчали, мочевые пузыри надувались, мы начинали чувствовать, что если еще раз услышим слово «переживание», то попросим слова и заорем. Как проклятый тренер может столько говорить? Почему я не могу выкурить сигаретку? Сколько это может еще продолжаться? Они что, нарочно сделали стулья такими неудобными? Почему бы всем нам, жопам, не согласиться со всем, что говорит Дон, и не устроить перерыв?
– ...Энди, расскажи мне о чем-нибудь, что ты действительно знаешь, – просит тренер.
– Я знаю, как боксировать, – говорит Энди, коренастый молодой человек лет двадцати.
– Отлично. Как ты боксируешь?
– Встаю в стойку, поднимаю перчатки, слежу одновременно за корпусом и руками противника. Потом...
– Отлично. Но как же ты боксируешь?
– Держу левую у лица, вот так, правую чуть ниже. Потом... боксирую.
– Но это я и хочу знать – как боксировать?
– Я могу дать урок.
– Но как я буду боксировать?
– Слишком долго объяснять.
– Сколько? (Тишина.)
– Несколько лет.
– Я-то думал, что ты действительно знаешь, как боксировать, а тебе, оказывается, надо несколько лет, чтобы объяснить.
