— О чем там говорится? — с нетерпением спросил Хейгуд.
— «Вы будете… л-ю-б…», — читала Мэриел. — «Вы будете очень любезны, если навестите Билли Мак Кафферти и передадите ему ключ».
— И это все? — недоумевал юрист и наклонился вперед, пытаясь разглядеть написанное.
— Прочтите сами, — она протянула ему через стол письмо. — Похоже, мне все-таки придется ехать в Англию, — печально добавила она. — Чтобы встретиться с Билли Мак Кафферти, кто бы он там ни был.
— Возможно. Даже если Кафферти был жив, тогда в 1945 году, то вряд ли, что он не умер и до сих пор. Я сообщу Бернсайду, перешлю ему копию письма. Может быть, где-нибудь есть семья Кафферти.
Мэриел взяла мистический ключ. Хейгуд взглянул на нее и с осторожностью юриста посоветовал:
— Это должно быть очень ценным. Я бы чувствовал себя лучше, если бы вы положили его в сейф или еще куда-нибудь в надежное место.
— Я хочу подержать его несколько дней у себя. Поверьте мне, я не потеряю. Пусть это будет моим билетом в Лондон, — она осторожно завернула ключ в черный шелковый носовой платок. — Просто на удачу, — объяснила она ничего не понимающему Хейгуду.
На ее автоответчике мигала лампочка. Мэриел закрыла глаза и решительно нажала кнопку «Пуск». Аппарат зашумел, щелкнул и через несколько секунд в ее гостиной раздался знакомый голос Томаса Сексона:
«Привет, Мэриел. Это Том. Прости, что потерял тебя. Здесь нет телефона и каждый вечер я работаю до полуночи. Заканчиваю в четверг, как раз, чтобы успеть на самолет в Лос-Анджелес. Так что я заеду за тобой на обед в восемь пятнадцать. Надеюсь, у тебя все о'кей. С нетерпением жду встречи с тобой. Не забудь одеть то платье. Пока».
Аппарат три раза пискнул и отключился. Раз за разом Мэриел крутила пленку назад и прослушала сообщение полдюжины раз, запоминая каждое слово. Это действительно произойдет.
Следующие два дня незаметно пролетели. После звонка Томаса она пыталась не думать о предстоящем вечере и не возлагать большие надежды на него. Мэриел внушала себе, что для Томаса Сексона это просто еще одна страничка из его бесконечной черной книжечки… И нечего ожидать повторения того магического волшебного вечера. Но надеялась, надеялась, надеялась…
Ширли и Роза поддерживали Мэриел. Но осторожно отговаривали ее от серьезного увлечения этим мужчиной. Роза, как всегда, была откровенной и убеждала подругу в том, что их миры совершенно разные. А Ширли, по натуре реалист, говорила о любви, что было совершенно удивительно. Но Мэриел не слушала разумные доводы своих подруг.
