— Наоборот. Прошлое — это гиря, привязанная к твоим ногам. Избавься от нее, и ты обретешь свободу поступать так, как считаешь нужным ты. А не так, как тебе диктуют люди и твои собственные призраки.
— Ты говоришь чушь, — зло сказал Север. — Я повторю свои слова — тебе хорошо говорить, ты знаешь, что ты рыбак. И тебе от этого знания скучно. Но зато ты не блуждаешь во тьме.
Рыбак пожал плечами. Север ждал возражений или объяснений, но старик молчал. Он смотрел куда-то вдаль. Так они и сидели, слушая плеск воды о борт лодки и шелест ветра в снастях. Наконец человеку надоело это молчание. Он собрал все, что они не доели, и выбросил за борт.
Вдруг с верхушки мачты с шумом сорвались две чайки. Они стремительно спикировали в волны, туда, где плавали кусочки хлеба и остатки копченой рыбы.
От неожиданности Север вздрогнул, но тут же рассмеялся. Ему было смешно, что он так испугался двух обыкновенных птиц.
— Вот он — знак. — Рыбак смотрел на пирующих чаек серьезно и задумчиво.
— Чайки? Знак? Это же простые птицы…
— Чайки не улетают так далеко от берега.
— Может, они плыли с нами все это время? Сидели на мачте, а мы их не замечали…
— Ты всерьез думаешь, что мы могли не замечать всю дорогу двух больших птиц на собственной мачте?
— Почему бы и нет?.. Просто не обращали внимания.
— Ты же сам ставил парус. Неужели ты не смотрел вверх?
Север задумался.
— Я не помню, — сказал он. — Вроде смотрел. Но птицы… Не знаю. Я не обратил внимания.
— Это не обычные чайки. Это знак, — с нажимом сказал старик.
— И о чем же он говорит?
— Мы поговорим об этом позже.
— Почему не сейчас?
Рыбак хмыкнул и принялся ставить парус. Больше они не разговаривали о знаке. Север с трудом сдерживался, чтобы не пристать к рыбаку с расспросами. Но он хорошо изучил старика за три недели и знал, что тот не проронит ни слова, если так решил.
День тянулся невыносимо долго. Северу казалось, что солнце устало от собственного зноя и решило устроить себе сиесту. А старик, похоже, и не помышлял о скором возвращении. Они уходили все дальше и дальше в море, оседлав крупный косяк рыбы. Чайки следовали за ними.
* * *
Они вернулись домой позже обычного. Солнце уже скрылось, и по морю пробежала бледная дорожка луны, когда они вытащили лодку на берег. Рыбак словно испытывал терпение Севера.
Они разобрали снасти, выпотрошили пойманную рыбу, умылись и поужинали. Все это Север проделал механически. Он думал только об одном. Все остальное для него исчезло.
