— Извини, парень, если что не так, — Паркер разгладил складки пластика.
— Пошли, — тихо сказал Бретт. — Рипли, передай Далласу, что у нас все готово.
Красные огоньки мигалок вспыхнули на потолке шлюзового отсека. Основное освещение погасло.
Рипли вошла в капитанскую рубку. Даллас сидел на своем месте и смотрел на экран.
— Кэп, все на местах. Сидят у своих дисплеев. Пора начинать.
— Да, пожалуй.
На экране светился перекрещенный пятигранник шлюзового створа. В верхнем углу бежали, приближаясь к нулю, цифры.
— Никогда себе этого не прощу, — Рипли нервно теребила платок в пальцах. — А Эшу не прощу и подавно.
— У нас не было времени для исследований, — ответил капитан.
— Я не об этом. Это — преступление.
— Сейчас очень легко искать виноватого. Не всегда, дорогая, все получается так, как хочется.
— Да, не всегда. Но сканирование необходимо.
— Эш производил вскрытие, — Даллас положил руку на клавишу, открывавшую шлюз. — Мы вряд ли что-нибудь увидели бы.
— Это почему?
— Судя по нарушению тканей в теле Кейна, эта тварь образовалась в нем всего за несколько минут.
— Что ты хочешь этим сказать?
— То и хочу, что от микроскопического яйца или эмбриона до той стадии, когда существо покинуло тело, прошло не более двадцати минут.
— Боже! — вырвалось у Рипли, и холодная волна покатилась по спине, собирая в комок мышцы.
На экране оранжевым светом замерцал символ шлюзования. "5", "4", "3", "2", "1", "0". Створки шлюза плавно разошлись, и белоснежный кокон вылетел в пустоту. Всего несколько мгновений, пока свет навигационных огней освещал его, он был в поле зрения. Еще секунда — и он исчез, поглощенный бездонным мраком космоса.
— Прощай, наш друг, — вполголоса произнес Даллас. — Ты уже ничего не сможешь нам сказать.
— Покойся с миром, — добавила Рипли и вышла из рубки.
Может, это страх? Да нет. И страхом трудно назвать это непонятное и смутно томящее ощущение во всем теле. Но до чего мерзко! Это чувство похоже на то, что возникает в ожидании хорошей трепки. Организм готовится к борьбе, трудностям, страданиям — и отравляется, поддерживая в каждой клетке боевой дух. Ничего не происходит, и становится еще более муторно, появляется какая-то пустота.
Наверное, я уже слишком долго морочу себе этим голову; может быть, лучше было бы просто бояться. Да, пожалуй, это никем не уважаемое занятие очень украсило бы мое вынужденное бездействие. Но самое жуткое в такой ситуации — это понимать необходимость и срочность принятия каких-то мер.
