Ярость вскипела в нем. Этот человек его унижал, этот человек похитил Палпатина и едва не убил Оби-Вана, он отрубил Энакину руку и пытался уничтожить Падме! Энакин применил собственный гнев так же, как обычно применял Силу, позволив ему управлять световым мечом. Он двигался все быстрее и быстрее - и вот световой меч опустился и отсек обе кисти графа Дуку.
Энакин подался вперед и поймал падающий меч графа. Ярость по-прежнему струилась в его венах. Он приставил оба световых меча к шее Дуку и замер, едва дыша, - так трудно ему было совладать с собой.
– Хорошо, Энакин, хорошо, - произнес Палпатин. Он улыбался с облегчением. - Я не сомневался, что у тебя все получится.
При звуке этого мягкого знакомого голоса Энакин почувствовал, что напряжение ослабло. И тогда Палпатин сказал:
– Убей его. Прямо сейчас!
Энакин ошарашенно уставился на канцлера. Судя по всему, Дуку был потрясен не меньше.
– Прикончи его, Энакин, - повторил Палпатин.
Энакин с трудом проглотил комок в горле, пытаясь справиться с бурлившим гневом.
– Я не должен…
– Сделай это! - рявкнул канцлер.
Дуку попытался что-то сказать, но руки Энакина уже двигались. Световые клинки легко перерубили шею графа. Энакин потрясенно глядел на обезглавленное тело у своих ног. "Я не сумел себя остановить. Я не сумел…" Он выключил мечи, пытаясь понять, что же хотел сказать Дуку.
– Отличная работа, Энакин, - похвалил Палпатин. - Было слишком опасно оставлять его в живых.
– Это был беззащитный пленник, - горько ответил Энакин. Он с укором посмотрел на Палпатина и обнаружил, что канцлер по-прежнему прикован к генеральскому креслу. Призвав Силу, Энакин разорвал энергетические оковы. Конечно, канцлер ничего не понял, убеждал он себя. Палпатин не джедай. К тому же канцлер попал в ловушку и наверняка считал, что сможет освободиться, только если Энакин убьет Дуку. Энакин попытался объяснить ему:
– Я не должен был так поступать, канцлер. Это не подобает джедаю.
Палпатин поднялся, растирая запястья.
– Это вполне естественно. Он отрубил тебе руку, и ты хотел отомстить. И ведь это не в первый раз, Энакин.
Энакин покачал головой. Он понимал, что имеет в виду Палпатин. Когда песчаные люди убили мать Энакина, он вырезал их всех - мужчин, женщин и детей. Дети ему до сих пор иногда снились. Об этой мести знали только Палпатин и Падме. Падме больше привело в ужас горе Энакина, нежели то, что он совершил, а вот Палпатин назвал его поступок "достойным сожаления". Оба так и не поняли, что это означает для джедая. А ни одному джедаю Энакин не мог этого рассказать, даже Оби-Вану. В особенности Оби-Вану.
