«Передергивание» – часто встречающийся прием. Им пользуются не только герои анекдотов. Вот реальный пример, приведенный журналом «Огонек» № 49 за 1988 г. в статье «Судилище».
Показания свидетельницы Грудининой: «Есть такая шутка: разница между тунеядцем и молодым поэтом в том, что тунеядец не работает и ест, а молодой поэт работает, но не всегда ест».
Судья: «Нам не понравилось это ваше заявление. В нашей стране каждый человек получает по своему труду и потому не может быть, чтобы он работал много, а получал мало. В нашей стране, где такое большое участие уделяется молодым поэтам, вы говорите, что они голодают. Почему вы сказали, что молодые поэты не едят?»
Грубое передергивание, щедро сдобренное демагогией.
«Уловка Ноздрева».
– «Я сам, своими руками… ей богу… но… хочешь, побьемся об заклад… как честный человек говорю…» – узнается герой «Мертвых душ». Клятва, божба Ноздрева и тысяч его последователей призваны увеличить доверие слушателя к словам.
«Очевидец».
– «Никогда бы в жизни не поверил, если бы мне это сказали, по сам видел». Вследствие всеобщей доверчивости уловка имеет широкое хождение и высокий уровень действенности. Желательно сопровождать ее использование заглядыванием в глаза собеседника.
«Посекрету».
– «Из надежного источника и только тебе»… После этих слов с доверием воспринимается любая несусветица.
§5. Выдержка и хладнокровие
Необозримы нюансы психологических состояний партнеров. Полемика тем и отличается от мирного обмена мнениями, что даже в благородном своем варианте, в познавательном типе является все же интеллектуальной дуэлью. Испуганный, растревоженный раздосадованный спорщик – уже не соперник. Мысль нервного человека разрывается на все менее связанные куски, логика уступает место эмоциям, доводы – лозунгам и обидным выпадам в сторону оппонента.
Разгоряченный, а тем более разъяренный полемист утрачивает значительную часть своей интеллектуальной мощи. Вместо (30:) последовательных, убедительных построений – обрывки мыслей, фрагменты идей, связанных уже не логикой, а громкостью голоса, оскорбительными нападками на собеседника.
Позже, успокоившись, вновь и вновь мысленно проигрывая весь ход словесного поединка, такой полемист с сожалением припоминает упущенные им возможности: сокрушительные доводы, остроумные реплики. Что нужно посоветовать полемисту, желающему добиться не своекорыстных, но диалектических целей? Быть может, какой-то поворот спора обернулся неожиданной или, того хуже, обидной для него стороной. И вот уже амбиции, чувство оскорбленного достоинства, жажда мести… Тут уж не до истины.
