Кайла едва не забыла о своем решении до поры до времени держать язык за зубами, но в последний момент все же заставила себя отказаться от резких слов. Чтобы добиться цели, следует более тщательно выбрать поле битвы. Пусть он купит ей одежду, пусть думает о тете Селесте все что заблагорассудится. Она даже может провести несколько дней в постели, как он только что сказал, но она придумает, чем ему придется заплатить за каждое нанесенное ей оскорбление, и ни одного из них не забудет. Ни одного! Брет допустил серьезную ошибку, поставив ее в столь унизительное положение, — она достаточно сильна, чтобы отомстить ему.
Поскольку Брет все еще ожидал ее ответа, Кайла сказала первое, что пришло ей в голову:
— К твоему сведению, я предпочитаю чаю кофе.
Полуденное солнце освещало сад, и капельки дождя, словно крохотные бриллианты, поблескивали на лепестках роз и дельфиниума. Дождь прошел утром, сейчас же солнечные лучи пробивались сквозь туман и золотили белокурые волосы Кайлы. Она была одета в одно из платьев своей кузины, которое оказалось чуть великовато ей, поскольку Арабелла была выше и более широка в кости, однако, прихваченное лентой под грудью, смотрелось на Кайле весьма неплохо. Она села на стул перед стоящим на траве столиком из металла и мрамора, и белоснежные муслиновые юбки легли волной у ее ног.
Брет наблюдал за Кайлой Ван Влит со все возрастающим чувством любопытства и удивления: неужто эта нахальная кошка полагает, что он будет долго терпеть ее надменность? Этому не бывать, хотя он и отметил с некоторым удивлением, что относился к ее капризам более терпимо, чем к капризам других женщин, — то ли он попал под воздействие ее обаяния, то ли потому, что она оказалась более невинной, нежели он думал.
Иллюзия милой невинности все еще жила в этой юной женщине, но на смену ей приходило понимание новой реальности. Должно быть, лишение девственности становилось для Кайлы прелюдией к осознанию собственной власти над мужчинами. Женщины, подобные ей, управляют поклонниками с помощью вздоха, игривого жеста, тайной улыбки, кокетливо-застенчивого взгляда. Черт бы побрал эту похоть!
Да, он хотел ее, но не собирался капитулировать перед собственным вожделением и, следовательно, относиться к ней иначе, чем к другим женщинам, которых знал: череда похожих лиц и жадных рук, изменчивых настроений, слез, неизбежных упреков, когда он уставал от постоянных просьб, требований, притязаний и прерывал связь. Лишь одна была не похожа на всех этих женщин, но она умерла. Как ни странно, хотя она и Кайла отличались друг от друга, как ночь и день, Кайла чем-то ее напоминала. Конечно, это полный абсурд, ибо сейчас с ним делила ложе всего лишь соблазнительная авантюристка. Сходство состояло лишь в том, что и ту и другую лишил девственности именно он.
