Наряды меняются множество раз — туалет для поездки в экипаже, платье для прогулки в саду, пеньюар, туалет для верховой езды, вечернее платье для оперы и отдельный туалет для пешей прогулки. А у нее не осталось даже единственного туалета: обрывки красивого голубого платья лежали на полу рядом с кружевным бельем.
«Но сейчас нужно не плакать, а думать о том, что делать дальше. Репутация моя погублена, в этом нет никакого сомнения. Оставаться в Англии нельзя. Бедный папа Пьер, он будет страшно огорчен, узнав, что его надежды не осуществились. Что же мне делать? Я не могу вернуться в Индию. Во-первых, папа Пьер отправил меня оттуда, а во-вторых, слух о моем позоре докатится и туда. А что, если… нет, неужели найдется такой жестокий человек, который сообщит обо всем папе Пьеру?»
Этого она не сможет вынести. Он любил ее, как родную дочь, и ей часто казалось, что он и в самом деле ее отец. Но тогда она была ребенком, а сейчас стала взрослой женщиной. И ей надо научиться управлять своей судьбой, не позволять другим принимать за нее решения. Это будет весьма непросто. Гораздо проще позволять решать другим, затем делать вид, что ты довольна тем, что с тобой произошло, хотя это не соответствует действительности. Она совсем не походила на тех девиц, которых знала, вполне довольных тем, что им устраивают браки, за них решают, как им жить. Нет, это совсем не по ней. Как и многое другое.
Уолвертон, обесчестив ее, словно открыл новый этап в ее жизни и заставил взглянуть на все по-иному. Погублена ее репутация, она лишилась девственности — что ей еще терять? Возможно, он оказал ей своего рода услугу. Ей никогда бы не удалось добиться того, чего она хотела, не удалось бы восстановить доброе имя матери и даже получить деньги на приданое, чтобы потом выйти замуж за добропорядочного, скучноватого молодого человека, поселиться в деревне, воспитывать детей и постепенно превращаться в существо, похожее на семя чертополоха, пышное и симпатичное с виду, но легкое и пустое, которое ветер способен унести в любую сторону.
Как-то она пригрозила Брету, что продаст себя тому, кто предложит ей наиболее высокую цену, что в точности и выполнила. Он цинично составил контракт, в котором она больше не нуждается. Она выдвинет условия, когда не потребуются подписи, потому что это будут ее собственные условия — те, которые будут устраивать ее.
И все может обернуться вовсе не так уж плохо, как кажется сейчас, поскольку, судя по всему, ей это вполне по душе. До того момента, как ее пронзила острая боль, Кайла испытывала удовольствие от его вызывающих головокружение поцелуев, от его ласк, прикосновений его рук. Ну что ж, она может остаться любовницей герцога, если он регулярно будет платить ей ту сумму, которую нацарапал на листке веленевой бумаги. Экий бессмысленный расход бумаги! Зато сумма весьма солидная — значительно превышающая ту, что она рассчитывала получить за свое молчание. Безусловно, Кайлу печалила ее потеря, однако могло быть гораздо хуже. Когда он устанет от нее или она от него, у нее будет достаточно денег, чтобы делать все, что ей захочется. Она сможет уехать в другую страну и жить тихо и спокойно, не привлекая к себе внимания. Возможно, ее станет навещать тетя Селеста, и они будут говорить о маме, о Франции в период ее славы. Да. Именно так она и поступит, если Брет выполнит свое обещание.
