Нистур поинтересовался:
— А кстати, под какой статуей вы нашли труп?
— Я покажу. — Купец подвел их к памятнику Абушмулуму Девятому и поспешил вслед за другими узниками удалиться от дверей тюрьмы, опасаясь, что власти могут и передумать.
«Следователи» без посторонних глаз начали осмотр пьедестала. Кровь до сих пор никто не смыл — ни с мраморного куба, ни с плоских камней мостовой.
— Не понимаю, зачем убийце понадобилось затаскивать труп на пьедестал, — пожал плечами Железное Дерево.
— А ну-ка, подсади меня, — попросил его Нистур. — Посмотрю, что там, наверху.
Вслед за Нистуром на камень с ловкостью обезьяны влезла и Ракушка.
— Ну и что там? — спросил оставшийся внизу солдат.
— То, что можно было предположить, — разочарованно ответила девушка. — Большая лужа крови, словно старина Абушмулум напустил в штаны. Ничего интересного.
— А мне вот это и кажется любопытным, — заметил Нистур.
— Что именно? — спросила она.
— Наверху крови значительно больше, чем внизу. Туда, на мостовую, стекла лишь небольшая часть.
— Ты хочешь сказать, что убили его не внизу, а сначала затащили на пьедестал живым? — спросил Железное Дерево.
— Выходит, что так, — сказал Нистур, слезая с мраморного куба. Вслед за ним легко спрыгнула Ракушка.
— Что за чушь получается? — пробормотал Железное Дерево. — Значит, Ялмук зачем-то забрался на пьедестал вместе с убийцей? Не понимаю.
— И не поймешь, пока мы не соберем все факты, — сказал Нистур.
— Ты говоришь так, словно понимаешь толк в этом деле.
— Я учусь, как, впрочем, и ты. Пошли.
— Куда ты собрался? — спросила Ракушка.
— Констебль говорил, что труп перенесли в дворцовый морг. Будем надеяться, что он все еще там.
— Еще не хватало дохлых дикарей рассматривать, — недовольно фыркнула девушка, но пошла вслед за своими спутниками.
Морг находился, естественно, в самом дальнем от покоев Правителя крыле дворца. Здесь готовили к погребальному обряду важных городских покойников.
Нистур наскоро объяснил цель. их визита унылому, зловещего вида типу — старшему из похоронной команды.
— Вы как раз вовремя, — торжественно объявил он. — Скоро мы отвезем его за ворота и отдадим кочевникам, чтобы те похоронили его по своим обычаям.
Ялмук — Кровавая Стрела возлежал на обитом шелком катафалке. Одежда вождя была выстирана, а его тело вымыто и натерто благовониями. Его руки лежали на груди, сжимая рукоять сабли. Смертельная рана была со вкусом задекорирована шелковым шарфом. Даже лицу покойника служители морга сумели придать мирное, спокойное выражение.
